Чейз встал, положил мне руку на плечо и осторожно повернул спиной к себе.
– Какое интересное платье! – проговорил он.
Его голос доносился у меня из-за спины, его крупная ладонь согревала мне плечо. Интуиция подсказывала: его взгляд сейчас скользит по моим изгибам. «Как огненный поток, – подумала я. – Эластичное платье под ним пузырится и плавится». Дыхание у Чейза чуть сбилось. Оно шелестело так близко, что, запрокинь я голову, задела бы волосами его нос и губы.
– У меня оно среди самых любимых, – прохрипела я.
Чем он так пахнет? Лосьоном после бритья? Хотелось пропитать им постель. Я повернула голову набок, желая соблазнить его нежным затылком.
Чейз не соблазнился.
Он убрал руку с плеча и стал затягивать мне шнуровку.
– Туго затягивать?
– Обычно мне нравится потуже, – сказала я. – Доверяю вашему здравомыслию. Затягивайте на свой вкус, главное, чтобы смотрелось хорошо.
– Потуже, значит, – задумчиво произнес Чейз, дергая шнуровку, как вожжи. – Любите, чтобы вас держали в узде?
Я радостно улыбнулась: вопрос очень напоминал флирт.
– Если держат со знанием дела, умеючи, то да, – томно проурчала я.
– Ясно, – коротко ответил Чейз и, к моему огромному разочарованию, затянул шнуровку, завязал бант, а потом поправил тесемки, чтобы получилось симметрично. – Вот, порядок, все затянуто и завязано.
Мои ноги превратились в желе. Одному богу известно, как я сдержалась и не стала тереться попой, упакованной в эластичное платье, о промежность Чейза.
Пауза. Казалось, она протянется до Нового года, хотя на деле прошло секунд тридцать. Потом Чейз развернул меня на сто восемьдесят градусов и взял под руку.
– Ну что, пойдемте? В баре небось заждались.
Я чуть не плакала: не сомневалась ведь, что Чейз погладит мою попу, плотно обтянутую переливчатой тканью. Я смущенно улыбнулась и позволила вывести себя из кабинета.
Остаток вечера меня терзало разочарование. Ни я, ни омела Чейза не интересовали – он откупился от меня коктейлем и бросил кипеть от злости в баре. Как он посмел не поддаться моим змеино-эластичным чарам? Все остальные мужчины не сводили с меня глаз, прикидывали свои шансы, угощали, а единственный, по-настоящему мне интересный, и взглядом не удостоил.
Я привыкла управлять мужчинами и их желаниями. Я относилась к ним, как к сладострастным скрипкам, – играла, пока нравятся, а как надоест, бросала. Кристофер Чейз не желал следовать примеру большинства и путал мне все карты.