Вечерело. Ничто земное не могло приостановить движение космических тел. И солнце, начавшее свое длительное дневное путешествие на востоке, сейчас спокойно и уверенно оставляло свой последний луч на западе.
– Жаль! ― еще раз сказала женщина. ― Надо идти, необходимо поставить в известность врача. Произошло то, что должно было произойти…
Она знала, что, согласно принятому в прошлом столетии правительством Земли решению, покойников подвергали обязательной кремации. Родным выдавалась на руки только маленькая урна с прахом.
– Жаль…
Ночной город кипел разноцветными фейерверками иллюминации и светодиодных огней. После напряженного рабочего дня люди отдыхали. Гремела музыка. На террасах многоэтажных отелей и ресторанов танцевали.
Иоле стало муторно только от одного вида этих ухоженных, веселящихся, счастливых людей. Ей, как побитому псу, хотелось закопаться, оградиться ото всех. Хотелось тишины и спокойствия, чтобы отлежаться и зализать свою душевную рану. Но тот же животный инстинкт, который гнал ее от праздных мирских утех, – будоражил сознание и требовал утешительных слов, дружеского участия и соболезнования. Именно поэтому она взяла свой маленький мобильный телефон и набрала номер:
– Алло, Томас? Это я, ― Иола на секунду замолчала, не в силах сдерживать подкативший к горлу слезный ком. ― Томас, его уже нет, ― наконец произнесла она дрожащим голосом…
― Иоланта, ты должна жить! Почему ты сидишь целыми днями дома? Почему ничем не интересуешься? Я знаю, ты его любила, но кроме Ричарда у тебя были и другие увлечения. Ну, хотя бы музыка… Ты можешь найти себе занятие по душе. Раньше ты всегда улыбалась, шутила, с тобой было интересно… ― Томас был настолько потрясен угнетенным видом Иоланты, что даже не знал, как себя вести. Он, как маятник, ходил взад-вперед и повторял:
– Ты не должна замыкаться в себе, оставаться лицом к лицу со своей бедой. Попробуй хоть чем-нибудь заняться. Обратись за помощью к специалистам, в конце концов!
–Ну, хватит, Том! Сколько можно талдычить одно и то же? Я не сижу без дела! Я думаю…
– И, скажите на милость, о чем можно думать с таким выражением лица?
– Я думаю, что моего мужа убили.
– Что?! ― Томас, как-то странно, по-птичьи замахал руками. ― Убили?.. Я не ослышался? Нет, я, конечно, знал, что ты со странностями, но чтобы такое?..