– Ну и что ты молчишь?
Плечи дорогого пиджака поднялись и опустились. Холодноватые серо-голубые глаза Ярцевского без выражения посмотрели на капитана.
– Я не пойму, что тебя беспокоит.
– Меня ничего, – буркнул Ментило. – А тебя?
– Адвокаты будут нужны при любой власти, – непроницаемо отрезал Ярцевский.
Ментило выругался – так громко, что на него обернулись несколько человек.
– Извините, – сказал капитан и снова обратился к собеседнику: – Не понимаю, – в голосе его прозвучало отчаяние. – Какое-то… какое-то противоестественное, блин, положение. Мы сидим и уплетаем котлеты, вот все мы. – Он явно хотел резко махнуть вокруг, но сдержался. – А вот тут… – Палец капитана стукнул по газете. – Вот тут… не понимаю. Ну надо же что-то делать!
– Что? – Ярцевский допил коньяк. – Уйти в леса?
– Но раньше-то… – заикнулся капитан, и адвокат оборвал его:
– Раньше имелись князь Пожарский, светлейший князь Кутузов… Центральный штаб партизанского движения, наконец. Сейчас, как видишь, не заметно даже демонстраций с требованиями раздать оружие. В конце концов, с чего ты взял, будто при власти ООН будет хуже, чем при наших ворюгах?
Толстостенный стакан с коротким звуком разлетелся в пальцах мента. Полилось пиво.
– А как же?.. – Капитан с тихой руганью схватился за салфетки, Ярцевский коротким предупреждающим жестом остановил уборщицу и официанта, одновременно двинувшихся к столику, положил рядом с тарелкой сторублевую купюру.
– Как же – что? – поинтересовался он как ни в чем не бывало.
– Ничего, – отрезал Ментило, изводя новые и новые салфетки. Но потом вдруг поднял голову. – Слушай, а как же Россия? Это что – просто слово? Выходит, осталось просто слово? – требовательно и горько спросил он. – А все… ну было же все не так… было же… люди… и вообще… Великая Отечественная… и еще…
Ярцевский аккуратно промакнул губы салфеткой.
– Завезти тебя домой?
* * *
– Ты что, дорогу забыл?
Ярцевский ловко вписал в поворот «Nissan Xterra» цвета серый металлик.
– Нет, все в порядке, – он потер переносицу. – Чертовски надоели очки… Мне просто показалось, что мы не договорили.
– О чем? – Ментило тускло проводил взглядом здание Арсенала; машина вылетела на Чернавский мост.
– О России и вообще… – Ярцевский засмеялся негромко. – Ты что, действительно всерьез говорил об этом – партизанить, все такое прочее… Ради чего? Думаешь, для нас построят концлагеря, как в ту войну?