– Почему же тогда Вы утверждаете, что мой отец мог бы быть сегодня другого мнения?
– Потому что все величие этого человека подобно шару, наполненному воздухом. Он растет и раздувается, становится все больше и больше, и вдруг – внезапный хлопок, и его обрывки падают на землю. То же самое может однажды произойти с удачей и могуществом Генриха Топплера.
– Как, господин Ульрих Халлер, Вы можете так говорить о моем отце? – вдруг раздался голос со стороны входной двери. Высокий, широкоплечий молодой человек стоял в ее проеме и вызывающе смотрел на старика. Тот, кто знал могущественного бургомистра Ротенбургa, мог бы увидеть в юноше молодую его копию. Та же благородная осанка и та же гордо поднятая, похожая на львиную, голова.
Старый патриций удивленно обернулся, но без малейшей тени испуга или замешательства.
– Это не предназначалось для Ваших ушей, господин Топплер, – сказал он. – Ну что же, поскольку Вы приехали к нам в качестве жениха, как утверждает моя воспитанница, я должен предложить Вам вина. – И пока оставьте мою подопечную! – строго добавил он, увидев, что молодой человек протянул руки к девушке и с сияющей улыбкой положил их ей на плечи.
Молодой Топплер при этих словах выпрямился во весь рост и так выразительно взглянул на старика своими голубыми со стальным отливом глазами, что тот невольно опустил веки. Но он тут же поднял их снова и твердо и смело посмотрел на побледневшее от гнева лицо Топплера.
– Вы должны мне объяснить, что происходит, господин Ульрих Халлер! – решительным тоном потребовал Якоб Топплер.
Советник согласно кивнул своей седой головой:
– Я, несомненно, должен и готов это сделать. Однако, ты Агнес, теперь оставь нас вдвоем.
Девушка порывисто обеими руками обняла своего нареченного и взглянула на него с горячей нежностью. Потом, не говоря ни слова, она быстро вышла из зала.
Ее опекун мрачно посмотрел ей вслед.
– Я очень сожалею, господин Топплер, что Вы, будучи гостем в моем доме, услышали от меня слова, которые Вам должно быть очень горько слышать, – начал он осторожно.
– Ах, давайте перейдем к сути, господин Халлер! – нетерпеливо прервал его Якоб Топплер. – Что Вы имеете против моего отца, и почему Вы против моей помолвки с Вашей воспитанницей? Мы с Вами находимся в родстве, и я всегда считал Вас нашим другом.