Супруги Клаус выглядели так, будто побывали в центре цунами. Полуоткрытые рты, расширенные глаза, тоска во взгляде. Клаус первым пришел в себя.
– А знаешь, Молли, пригласить сюда твою сестру не такая уж плохая идея. Убьем аж трех зайцев. Во-первых, мне не надо будет вникать во все эти ужасы вроде рекламы и интернета, во-вторых, всем этим займется она, ну и в-третьих (и самое главное), нам не придется выслушивать нудные объяснения Ричарда.
Смертельно обиженный ворон демонстративно повернулся к ним хвостом и просидел так целых десять минут, бурча что-то весьма нелестное о каком-то неблагодарном невежде. Но любимое овсяное печенье, которое неблагодарный невежда принес ему вместе с улыбкой и чашечкой какао, смягчили это ожесточившееся сердце.
Итак, согласие мужа было получено, и Молли отправилась в путь. Навстречу сестре и большим неприятностям.
*
В Лондоне Молли не была уже больше года. Ей, как уроженке Большого мира, не нужно было получать разрешения и проходить комиссию, но она знала, как неохотно муж отпускает ее даже на несколько дней. Тем приятнее было оказаться в сутолоке Пиккадили, видеть вокруг себя людей (и только людей!), пройтись по магазинам. К полудню на столиках кафе приветственно загорелись свечи, и она поняла, что сознательно оттягивает момент, когда все же нужно будет позвонить сестре. Все эти годы ей без труда удавалось скрывать, где и с кем она живет.
Розмари относилась к тому особенному роду людей, которые жаждут внимания к себе и только к себе. Наряды и макияж были для нее целым ритуалом, свои фотографии тем же, чем является статуя Будды для ревностного служителя. В маленьком мирке лондонской богемы она знала всех и каждого, правда не каждый знал ее. Как и многие увлекающиеся творческие люди, к тридцати годам она так и не решила, чем же хочет заниматься. Эта зима застало ее с этюдником на побережье Ниццы, но буквально через неделю кисти и недописанный холст отправились на чердак арендованного домика, потому что она вдруг увлеклась восточными танцами. Танцы продолжались чуть более недели, но отдыхающий коммерсант пригласил ее пару дней прогуляться с ним на яхте. («Молли, он такая душка, ты не представляешь»). Через месяц Розмари покинула яхту, вдрызг разругавшись с коммерсантом «Молли, он такая скотина и жмот, ты не представляешь». И тут она осознала, что ее истинное призвание – фотография.