Со Степаном стало твориться что-то непонятное. Ему становилось все хуже и хуже. Но вдруг кто-то вытащил его наверх и выбросил на зеленую травку. Спасительницей оказалась хозяйка.
Степан долго чихал. Долго скулил. Хозяйка ругалась. Степан почувствовал себя виноватым. Но, увидев бабочку, забыл обо всем и помчался за ней. Но когда крылатый цветочек полетел над коварной мокрой поверхностью, Степан тут остановился. Помотал головой и в большое блюдо больше прыгать не стал.
Вообще, Степан любил не только удивляться миру, но и рассуждать о нем.
Так предположение, что его родила хозяйка, отпало само собой. Произошло это после того» как они побывали в гостях у одних знакомых, где ощенилась знакомая собака.
После вечера, проведённого Степаном у корзинки с роженицей, он вдруг сделал для себя неожиданное открытие: это он родил всех людей в его семье.
От этой мысли он обалдел.
Дома стал ходить за своими квартирантами и заглядывать в глаза, гадая, кого же он родил раньше, а кого позже. Когда пришла соседка, он додумал, может, и ее он родил? А когда выглянул в окно и увидел множество людей гуляющих по улице, решил, что они от него. От такой мысли он загордился и долго демонстрировал свое высокомерие и властность. Чем очень удивлял всех. И продолжалось это почти целый день, пока ему не попало за опрокинутую миску. После этого о первородстве пришлось забыть.
А однажды он влюбился…
Произошло это в тот момент, когда он с хозяйкой возвращался с утренней пробежки по парку. Только вбежали в свой двор, как из крайнего подъезда выскочила смазливая болонка с бантиком на шее. Следом плавно вышла ее хозяйка.
Степан как увидел Нюшу (так звали болонку), так и обомлел. Ничего более прекрасного он не видел.
Болонка подбежала к застывшему в немом благоговении обожателю, обнюхала его и побежала дальше по малой своей нужде.
Хозяйки, поздоровавшись, заговорили о чем-то женском. Степан робко-робко потрусил к Нюше.
Нюша носилась по двору, как бы не замечая Степана. А он, обалдевший, семенил за ней. Держа себя на расстоянии. Робея подступить к совершенству.
Наконец Нюше надоело бегать и она, найдя что-то в детской песочнице, стала там ковыряться.
Степан подступил ближе.
Потом еще ближе.
Лапы его самопроизвольно подогнулись, и он смиренно подполз к своему идеалу. Подполз и застыл в немом упоении.