– Мама, не это главное. Главное, что он спокойный и не пьет. – Я пыталась защитить не столько Женю, сколько себя и свой выбор. Разве я могла сказать ей, что именно из-за нее я пошла на такой решающий шаг? Конечно нет. Тем более что в итоге я к ней же и вернулась.
– В тихом омуте черти водятся. Попомни мое слово. – Это было окончательное заключение моей мамы. И она оказалась права. Ее диагноз подтвердился спустя несколько лет.
– А фамилия у него какая? – не унималась мама.
– Диденко.
– Как? Диденко? Ты представляешь, как это будет звучать у нас в Латвии? Ты будешь Галина Дыдэнко, – и мама рассмеялась.
Мнение мамы о моем женихе не могло повлиять на развитие дальнейших событий. Я беременна, и этого было не изменить. Нужно было срочно думать о свадьбе, но о свадебном платье не могло быть и речи. Все модели, которые я когда-то рисовала, о которых я мечтала девчонкой, можно было забыть. Поэтому мне купили обычную серебристую ткань, и я сама сшила себе платье, которое было простеньким, как и положено беременной женщине, но симпатичным. А в волосы, как украшение, у меня была заколота дешевая пластиковая заколка в виде бантика, выкрашенная серебром в тон моего платья. Вот и весь мой свадебный наряд. Да и откуда у моих родителей столько денег? Им и так пришлось полностью оплачивать нашу свадьбу. На их шее оказалась не только я, но и мой новоявленный жених. Родители Жени помощи в организации этого малобюджетного торжества тоже не оказали.