Плотно поев, мистер Браунинг изъявил желание выкурить сигарету. Эдвард и Коннор вежливо отказались. Мистер Хейс попросил чашку чая и спрятался за газетой. Детектив продолжал отвечать на бестолковые вопросы Алекса еще какое-то время, но вскоре такая беседа наскучила им обоим. Браунинг громко заявил:
– Коннор, ты нас не уважаешь!
– Почему ты так решил? – спокойно спросил парень, не отрывая взгляда от страниц таблоида.
– Мы с мистером Финчем беседуем на важные темы, а ты нас просто игнорируешь!
– Дело совсем не в этом, дорогой Алекс. Просто я ровным счетом ничего не смыслю в дедукции и криминалистике. Вы здесь «бросаетесь» учеными терминами, странными и непонятными мне словами. Что же я могу добавить к вашему разговору?
Алекс нахмурился. Он, как и Эдвард, прекрасно понимал, что парню очень хочется, чтобы его оставили в покое, но, тем не менее, продолжил свои попытки вытянуть из него хотя бы пару фраз.
– Как вам понравился Лондон? Вы с миссис Хейс посетили Британский Музей? Мне помнится, что пару месяцев назад на приеме у Андервудов она все не унималась – твердила, что обязана там побывать.
– Да, мы там были, – процедил Коннор. – Скажем так, матушка не в восторге.
– Еще бы, – фыркнул Алекс. – Миссис Хейс редко бывает довольна.
Лицо мистера Хейса заметно напряглось. Но этот молодой человек был мастером сдерживать свои истинные эмоции. Он продолжил читать газету.
Алекс сделал еще одну попытку:
– Чем вы занимались в Лондоне целых пять дней? Неужели провели их с Дугласом и Анной?
– Конечно, нет, – резко ответил юноша. – Матушка ходила по магазинам, навещала какую-то даму на Честер Авеню, но большую часть времени просидела в номере отеля. От лондонской сырости у нее разболелись ноги.
Алекс изобразил сочувствие, но тут же захихикал себе под нос, как какой-нибудь глупый мальчишка.
– А что ты? Сидел с ней в номере и растирал ей ступни?
Мистер Браунинг наконец-то добился желаемой реакции: Коннор отложил газету в сторону и посмотрел на него очень сердито. Эдвард подметил, как резко изменилось выражение его лица. В считанные секунды из скромного и нервозного парня, мистер Хейс превратился в «разъяренного льва». Его глаза блестели от невыразимой ярости, губы сомкнулись в жесткую линию, а щеки стали пунцовыми. Эдварду показалось, что он вот-вот набросится на своего обидчика, поэтому он внутренне приготовился разнимать драку. Но, спустя несколько секунд, мистер Хейс стал успокаиваться. Он снова удобно устроился в кресле и теперь смотрел на Алекса почти снисходительно. Эдвард не ошибся в нем – этот молодой человек скрывал в себе совершенно другую личность, противоположную той, что являл миру.