, заменяя оккультный смысл на менее компрометирующий эвфемизм «удачи». Многие в удачу вовсе не верят, и тем не менее им часто везет
[1].
Голливуд активно плодит невежество и суеверия своими костюмированными и абсолютно бредовыми и недостоверными сказками типа вышедших недавно псевдоантичных блокбастеров «Битва титанов» (реж. Луи Летерье) и его сиквел «Гнев титанов». Разумеется, эти сказки не имеют никакого отношения ни к Античности, ни к мифологии, кроме того что режиссеру вздумалось использовать имена героев древних мифов. Увы, истинный миф о Персее намного глубже, человечнее и поучительнее широкоформатной сказки. По крайней мере, человечество училось на нем гуманности и отваге. Во всяком случае, именно в этом мифе впервые люди познакомились с самим понятием оружия массового поражения и нравоучительной истиной о том, что всякая гордыня подлежит порицанию, пусть даже это такой выдающийся герой, как Персей.
Когда везет как утопленнику
Удача – это вообще некое смутное, неопределенное качество, которым обладают некоторые предметы и которое они могут передать своим владельцам. Удача как бы существует в воздухе вокруг нас, иногда помогая человеку, иногда избегая его, а порой и откликаясь на зов. Удача – это некое качество, которым обладают некоторые личности («родившиеся в рубашке», как Сергей Мавроди или Михаил Ходорковский) или народы (например «удача ирландца» – явно необоснованное суеверие, если учесть историю Ирландии, или «негритянское счастье» – злая народная ирония по поводу американских негров-тружеников на плантациях).
Кстати, удача не является тем же самым, что и шанс: шанс дает нам альтернативу, а удача зависит от нашего выбора. Удача, которую мы можем иногда контролировать или которой мы пытаемся управлять, ведет нас сквозь бесчисленные выборы, которые предстают перед нами в течение жизни. Человек несуеверный пытается устроить свою жизнь так, чтобы шанс или случай играл в ней минимальную роль; суеверный же человек слепо верит в удачу. Не зря удачу антропоморфно представляют как своенравную даму верхом на колесе: мы чувствуем, что она ведет себя с нами как капризная женщина; мы пытаемся понять ее и доминировать над ней, но она показывает себя сумасбродной, причудливой, капризной и абсолютно иррациональной особой. Тем не менее она вполне может прийти, когда мы крайне нуждаемся в ней, если, разумеется, мы окажемся в меру удачливы.