– Понял, Иван Степанович. Насчет землетрясения… – Мальков замолчал, когда с шоссе на пустырь выехала приземистая двухдверная БМВ.
– Только этой суки тут не хватало! – ругнулся Титор.
Из вставшей у фонаря машины появилась молодая женщина в деловом костюме и пальто. Когда она подошла к микроавтобусу, Мальков раскрыл дверь, и женщина села. Лицо у нее было привлекательное, но слишком уж строгое и неподвижное, и глаза холодные, как трупы в морге.
– Ты зачем приехала, Дина? – спросил Титор.
– Меня прислал Директор. – Она положила на колени кожаную сумочку – изящную, дорогую, но несколько великоватую для обычной дамской принадлежности. – Буду курировать это дело.
Титор повернулся на сиденье, уставился на нее тусклым взглядом.
– От кого курировать?
– От Комитета.
– Но мы сами работаем в Комитете! – взорвался начальник оперативного отдела. – Зачем нас курировать?!
– Не тебя, Иван, – ответила Дина холодно, – и не Сергея. Я буду курировать поиски сбежавших аномалов. И помогать. Как обстоят дела?
Титор молча отвернулся. Мальков, коснувшись ногтем «капли» на ухе, негромко заговорил: «Поднимай всех, кто в Москве. Сними с отдыха, из отпусков. У нас общая тревога. Район полностью оцепить».
– Пусть свяжется с полицией, – добавил Титор, – предупредит, что нам может понадобиться помощь. Если Сковорода сейчас не скажет что-то толковое, без ментов не обойдемся.
Отдав приказ, Иван вышел из машины – он тяготился присутствием Дины. У них когда-то был роман, но она предпочла Директора… Теперь Титор старался общаться с этой женщиной поменьше. Встав спиной к шоссе, он закурил. Сзади хлопнула дверца – Дина тоже покинула микроавтобус. Безо всякого выражения посмотрела на Ивана и достала из сумочки мобильный телефон. В отличие от большинства работников КАСа, Дина Андреевна Жарикова не пользовалась гарнитурой с сенсорным набором и автоматическим озвучиванием входящих СМС. Отойдя к покосившемуся фонарю, она набрала номер, поднесла трубку к уху и заговорила – скорее всего, докладывала Директору.
Услышав топот и тяжелое дыхание, Титор глянул на пустырь. По нему приближались двое бойцов Горбоноса – они несли широкую доску, где лежал человек в синих джинсах и белой рубашке, залитой кровью.
* * *
Окончательно поняв, что упустил одержимых, Егерь решил заняться рукой. Пуля прошла вскользь, нанеся больше вреда плащу с рубахой, но все же зацепила кожу.