,не останавливаться…
Чем ближе
они подходили к краю полей, тем больше тут было народу.
Кто-то преспокойно окучивал растения, а
кто-то рядом с ним складывал мертвецов на большую телегу.
От видатрупову Эдвана по спине пробежали мурашки, ужас, застывший
на лицахпогибших,вытянул из глубин разума воспоминания о
том дне. Помотав головой, парень прогнал их и постарался сделать
максимально бесстрастное выражение лица, чтобы не выдать своих
настоящих чувств болтливому старику. Ему совершенно не хотелось,
чтобы Жан вдруг начал разглагольствовать от мёртвых.
Размеры
внешней стены заставили Эдвана невольно испытать уважение к великим
семьям и горожанам. Он почему-то представлял себе
внешнюю стену в виде какого-то хлипкого забора
или хотя бы обыкновенного частокола, как это было в его деревне.
Однако реальность превзошла все егоожидания.
Шестиметровая преграда, окружающая городские поля, была построена
из двух рядов толстых брёвен, разделённых метровым слоем
какой-то странной рыжеватой грязи вперемешку с
травой...
— Это
глина? — тихо спросил парень у своего спутника.
— А? Да. А
что ещё в стены класть, не землю ж обычную, верно? — хохотнул Жан
и, понизив голос, продолжил:—Скажу
тебе по секрету, городская стена такая же, а кто будет говорить,
что каменная,плюньтому в лицо! Камень
там только снаружи, как тут брёвна. Её ещё мой дед строил, я знаю…
— с важным видом подбоченился он так, словновыдавалЭдвану
страшную тайну.
Не особо
прислушиваясь к откровениям мужика, парень присвистнул, во все
глаза рассматривая разрушенный кусок стены, вокруг которого
валялись древесные щепки, комки грязи икускибрёвен.
Наверху расположился отряд солдат из десяти человек, вооруженных
метательными копьями. Бравые воины, облачённые в
толстые,пропитанныесмолой льняныедоспехи,
которыетут называли боевыми одеждами, бдительно следили за
округой, высматривая что-то вдали, пока
рабочие спешно восстанавливали повреждения. Виновника разрушений
нигде не было видно, но от одной мысли о том, что
какая-то тварь пробиласьсквозьметр глины и
разнесла участок стены длиной в сорок шагов, у Эдвана по спине
проносилась армада мурашек.
— Повозка
дядюшки Жана! — радостно воскликнул кто-то из
рабочих.—Наконец-то!
Почти все,
кто был занят на стройке, синхронно обернулись в сторону телеги, и
лица мужиков озарили радостные улыбки. Буквально через несколько
минут объявили перерыв, народ столпился вокруг них, а Жан,
взобравшись на свою повозку, с жаром начал продавать всё, что
привёз. Из недр глиняных горшков и бочек он извлекал буханки хлеба,
соль, какие