– Мы помним приезд советских лидеров в Англию. Молодые консерваторы поддерживают англо-советскую декларацию о мирном сосуществовании. Мы не верим в коммунизм, но иного выхода нет: необходимо сосуществовать…
Дискуссия продолжилась в пивном баре, куда меня пригласили будущие руководители норичского бизнеса. Юноши сняли пальто и плащи, и все предстали в темных костюмах, белоснежных рубашках и ярких галстуках. Некоторые вместо галстуков нацепили «бабочки». Девушки были в одноцветных ярких свитерах, четко обрисовывавших линии их фигур. Лишь на одной было декольтированное платье. Мы разговаривали подле остывающего камина.
– Какие привилегии у русских комсомольцев? Они получают больше, чем обыкновенные рабочие?
– В Москве есть кинотеатры?
– Ваши спортсмены – лучшие в мире. Это правда, что всех русских, как солдат, насильно заставляют заниматься спортом?
Сердиться мне не положено, хотя так и подмывает высмеять этих молодцов. Как определишь: по наивности задают они подобные вопросы или провоцируют? Говорят вежливо, извиняются, что, мол, последует неприятный вопрос.
– Вам нравятся английские сандвичи? – спрашивает паренек, протягивая тарелку с бутербродами.
– Разве они английские? Пшеница – канадская, ветчина – датская.
Я рассказал, что, впервые попав в Лондон, зашел в магазин купить себе что-нибудь на ужин. Кроме картофеля, молока, масла, там ничего не было английского. Но полки не пустовали: на них красовались горки ананасов, привезенных из Британской Гвианы, бананов из Африки, кофе из Колумбии, – можно перебрать все уголки колониального и полузависимого мира, чтобы закончить список. Меня перебивают:
– Старой Британской империи не существует. На ее месте создан «коммонуэлс» – содружество наций.
– Все же у Англии осталось еще немало колоний.
– Да, но все они получат самоуправление. Прежде чем уйти из колоний, англичане должны научить туземцев управлять…
– За этим, стало быть, задержка? Чем вы объясните демонстрации англичан против зверских расправ в Африке?
– Очень просто! Провокация коммунистов! – не унимался паренек, угощавший сандвичами.
– Однако против этих расправ протестуют члены парламента – лейбористы. Их не назовешь коммунистами.
Разговор грозил достичь наивысшего накала. Вмешалась девушка в декольтированном платье и перевела разговор, казалось бы, в другое русло.