– Дамочка, что с вами? Плохо? Может, «скорую» вызвать?
Ирина помотала головой, не разжимая зубов, не раздвигая губ, почти не открывая глаз. Сквозь мутную пелену узнала расстёгнутый бушлат и полосы тельняшки, припомнила продавца ёлок. Тот потянул её со скамьи и крепко обхватил. Они постояли так немного, и Ирина, вдруг очнувшись, подняла голову, встретившись взглядом с глазами мужчины. Ирина высвободилась с неохотой: так и стояла бы, укрытая, как шатром, этими руками. К тому же и приступ отступил.
– Вот и хорошо, а то затрепетала вся, как птичка-синичка!
Здоровяк говорил и говорил, объясняя, что объятия – самая лучшая терапия от панических атак. От его ровного глуховатого голоса Ирина окончательно пришла в себя. И спохватилась: сколько уже на часах? Она ходила за ёлкой, потом плелась к скверу, затем сидела тут на скамейке… Ей давно пора домой: собака полдня взаперти!
Человек в бушлате взял ёлку. В его большой руке, укрытой варежкой, ёлка казалась игрушечной.
– Я провожу вас домой.
Однако у Ирины вырвалось разом несколько «нет».
– Ну вот что, – бросил он в ответ, – я не настаиваю. Не буду провожать, коль не хотите. Да мне и самому за сыном пора! Давайте-ка я на автобус вас посажу. И не спорьте! – Не выпуская ёлку, он зашагал к остановке.
Ирина, скрепя сердце, поплелась за ним следом. Как странно устроена человеческая натура! Ведь на самом деле расставаться с человеком, даже имени которого она не знала, ей вовсе не хотелось. Больше того, Ирина вообразила и длинные вечера, полные молчания и разговоров, и счастливые покойные ночи, и солнечные бодрые утра. И малыш с мягкими белыми кудряшками, как у маленького Есенина, привиделся ей тоже!
«Что ты придумала, дурища! – оборвала она поток собственных мыслей. – Кому ты нужна? А малышу откуда взяться? Ты ж теперь бесплодная!»
* * *
Прежде, когда Ирина возвращалась домой из магазина или аптеки, Талисман, не умеющий прыгать на коротких лапах, принимался бегать взад и вперёд по коридору.
– Ты пришла, ты вернулась! – взмётывались в восторге его уши, – как долго тебя не было! – радостно вертелся хвост.
Сегодня же он вёл себя иначе: суетливо обнюхал Ирину, а потом уткнув нос в дверную щель, шумно втягивал воздух, взлаивал и даже немного подвывал. Собачье волнение Ирина списала на ёлку: решила, что новогоднее деревце Талисман видит впервые в своей собачьей жизни.