Дом большой. Построен с запасом, так называемый пятистенок, чтобы со временем кто-то мог остаться и жить в другой половине. Тайная мечта стариков – жить со своими детьми…
Дом будет жить, пока жива старуха, откликаясь на её присутствие стуком дверей и скрипом половиц. Он для неё живой, жив её воспоминаниями. Неторопливо подметая пол, она видит мешающих ей прибираться внуков, раньше приезжавших летом. На кухне, глядя на стул, на котором в стареньких подшитых валенках всегда сидел дед, велит поднять ему ноги. Представляет, как он, развернув газету, читает её. Теперь старуха предлагает сесть на этот стул только тем, кто ей особенно приятен. Да и другие вещи для неё живы прошлым, событиями, понятными только ей.
Сердце дома – печь, сложенная дедом. Он делал всё сам. Она припоминает, как ездили за кирпичом в район на телеге, как дед отбирал каждый кирпич, как рисовал на бумаге и высчитывал, сколько пойдёт на большую печь и подтопок. Сельский печник, дядя Миша, помогал выложить колена и говорил, что такой печи он ещё не делал… От протопленной печи исходил какой-то только печи свойственный запах, тёплый и ласковый.
Затопив подтопок, старуха ставит на плиту чайник. По привычке прислушивается, не стукнет ли калитка, не появится ли кто из детей, издёрганных суетной жизнью. Они всегда приезжают неожиданно, спешат найти тот покой, который даёт только любящая мать и дорогие воспоминания, связанные с детством и родным домом.
Как-то утром, старуха решила затопить только подтопок. Ещё не наступили холода и подтопок, встроенный в основную печь, давал достаточно тепла на весь день. Огонь не разгорался, и дым стал заполнять весь дом. Печь засорилась, то есть накопившаяся сажа закрыла проход, образовав пробку.
Старуха решила прочистить проходы, так как не раз видела, как это делал дед. Она взяла нож, очистила побелку и вытащила меченые кирпичи закрывающие карманы, куда скапливалась сажа. Собрала из них почти три ведра сажи, вмазала обратно кирпичи и снова затопила подтопок. Дым не проходил в основную трубу. Старуха испугалась. Что случилось? Неужели где-то обвалились кирпичи? Неимоверная тяжесть навалилась ей на плечи. Пошла к соседу, разбитному парню лет тридцати, вернувшемуся недавно из мест «не столь отдалённых». Тот походил вокруг печки, стукнул по ней кулаком и заявил: