Я обулась, мстительно расшвыряв
тапочки в разные стороны. Накинула сырой плащ, схватила зонт и
сумку. Не терпелось скорее покинуть эту щемящую душу
идиллию.
– Как насчет… компенсации за вашу
помощь?
– Забудьте. Я пришла по просьбе
друга.
Зорьев замялся и еле слышным шепотом
спросил:
– Мой сын… не совсем нормальный
ребенок, да? Это как-нибудь можно исправить? Многие отклонения
лечатся…
– Он в полном порядке, – резко
ответила я и выскочила на улицу, чтобы не высказать вслух слова,
вертевшиеся на языке. Меня душило чувство обиды. Приглушенное и
давно позабытое, но от этого не менее горькое.
Михаил остановился на пороге,
недоумевая, почему охрана меня не замечает. Он жаждал ответов, но я
не собиралась их давать. Некоторые объяснения только запутывают.
Кира разберется, я свое обещание выполнила и могла убраться из
особняка с чистой совестью. Меня ждали в другом месте, и ехать туда
ох как не хотелось…
***
Вечер выдался замечательным, под стать
моему настроению. Пусть я сильно задержался на работе, зато дело
сдвинулось с мертвой точки, и осознавать это было
приятно.
Я увидел ее впервые еще летом, в июле.
Помню, в метро было убийственно жарко. Если в голове и возникали
мысли, то сразу ускользали, размазываясь по душному вагону. Шансов
соскрести их не было – как бы вовсе мозги не закипели. Люди
менялись, но казались безликими и неинтересными, будто пассажиров
сгенерировали по одному образцу и выпустили погулять. Они стирались
из памяти, стоило им выйти. Атака клонов, спешите спастись! А потом
вдруг появилась она.
Готов поклясться, в серую толпу
плюхнули каплю цветной краски, которая расползлась ярким приметным
пятном. Я подобрался ближе и понял, что это детская доска для
рисования, исчерченная оранжевым маркером. Схема из квадратов и
стрелочек являла собой карту извилистой улицы, и начерчена была
очень красиво, едва ли не с патологической аккуратностью. Хотелось
показать доску моему бывшему преподавателю по графике и посмотреть,
как он будет давиться от зависти. Вообще в метро можно встретить
много странного: вызывающе одетых людей, застолье в вагонах, танцы
со шваброй и целые цирковые представления. Однако ориентироваться в
городе по разрисованной доске – перебор даже для Москвы.
Незнакомка с картой в руках была
невысокого роста, стройная, но не костлявая – она отлично заполняла
свою одежду. Девушка морщила носик и капризно надувала губы.
Подобное выражение лица я видел в магазине у малышей, готовых
закатить родителям истерику. Смешные круглые очки съезжали с
переносицы, и она то и дело их поправляла. Из-за жары прекрасный
пол оставлял на себе мало одежды, и эта девушка не стала
исключением. На ней были короткие шорты, футболка в обтяжку и
соломенная шляпка, из-под которой выглядывали каштановые кудри. В
глаза бросалась капелька пота, блестевшая в районе декольте, и
совершенно по-детски ободранная коленка.