В то время как Хорти вел с послом Раном бесполезный долгий разговор, германо-венгерские путчисты, для которых передача воззвания стала долгожданным сигналом к контратаке, приступили к действиям. Сначала они захватили здание радиостанции, которое – как и в мирные времена – «охранялось» одним-единственным полицейским. Оглашение воззвания Хорти было внезапно прервано, вместо всех объявленных радиопрограмм в эфире зазвучали венгерские и германские военные марши, после которых в 17.00 было передано удивительное обращение генерал-полковника Вёрёша к фронтовым частям. В этом обращении говорилось, что воззвание регента королевства не способствует боевым действиям против русских. Войска должны и дальше сражаться против неприятеля, поскольку речь идет только о переговорах относительно перемирия, чей исход еще под вопросом. К этому моменту в городе уже вовсю действовали солдаты вермахта и вооруженные группы праворадикалов. Последние были организованы бывшим венгерским офицером, членом «Скрещенных стрел» Эмилем Коваржем, который с немецкой помощью до наступления темноты установил контроль над всеми стратегическими пунктами Будапешта, включая мосты и казармы. Население вело себя пассивно, на происходящее не реагировал даже рабочий класс. Практически нигде путчисты не встретили сопротивления. Один только недавно назначенный генерал-лейтенант Аггтелеки уже в утренние часы пытался поднять по тревоге гарнизон Будапешта, чтобы занять ключевые пункты города, но его приказы не выполнялись.
Подобные же сцены разыгрывались и в других столичных казармах. Тот, кто пытался выступить против путчистов, был убит или брошен в застенок. Жандармерия, всегда настроенная пронацистски, целиком примкнула к «Скрещенным стрелам». Уже к вечеру ее примеру последовали и другие правительственные силы правопорядка, среди них даже был батальон, который нес охрану резиденции регента королевства, вместе со своим командиром. Предательство и нарушение присяги царили даже в министерстве обороны, где дежурные офицеры отказывались повиноваться приказам Хорти. Так, например, они не пожелали передать в штабы 1-й и 2-й венгерских армий выглядевшую для них загадкой кодированную телеграмму «Немедленно выполнить приказ от 1 марта 1920 года». Вместо этого они передали уже упоминавшееся роковое воззвание Вёрёша, которое внесло еще больше путаницы в и без того запутанную ситуацию в войсках.