Из школы Даша, как обычно, вышла с Настей. Правда, после Настиного двора Даше еще требовалось обогнуть Торгово-Развлекательный Центр, перейти проспект, пересечь соседний двор, и только тогда она оказывалась дома.
Слушая в Настиной интерпретации вчерашнюю серию «Папиных дочек» и безуспешно примеряя их переживания на себя, Даша не заметила, как они дошли до ТРЦ.
– Слушай, – Настя остановилась, – может, в киношку зарулим? У тебя деньги есть?
– Дома есть. Только в шесть мать придет – ругаться будет, что без разрешения.
– Так, спроси разрешение. Ты ж сегодня отличница.
Даша достала телефон и услышав знакомый голос, хитро начала издалека:
– Мам, нам результаты городской контрольной объявили. У меня единственная в классе пятерка!
– Ты умница, Дашуль, – слова были хорошими, но голос звучал слишком серьезно. Впрочем, Даша давно привыкла к тому, что главное для матери, работа, а оценки дочери – это лишь крохотный ветерок, способный чуть качнуть настроение в ту или другую сторону.
– Мам, можно мы с Настей в кино сходим?
– А уроки ты когда собираешься делать? Для кино есть выходные – вот, и сходите, чем болтаться во дворе. Согласна?
– Согласна, – вздохнув, Даша убрала телефон, – облом. Сказала, в выходные сходите.
– Суровая она у тебя. Да если б я своим такую пятерку выкатила, они б передо мной на ушах стояли.
– А у меня, вот так… Ладно, Насть, пока. До завтра.
Дальше Даша пошла одна. Настроение сразу испортилось, но не настолько, чтоб расплакаться, ведь ничего неожиданного не произошло. Наоборот, было б удивительно, если б мать сказала – Конечно, дочка, иди! Ты заслужила!.. Так мог бы сказать отец, но он ушел от них еще шесть лет назад. Сначала Даше было ужасно жалко, потому что папа был добрым и веселым, но мать объяснила – что ни делается, все к лучшему. Дашу, он-де, воспитывал неправильно, зарабатывал мало, ни к чему не стремился, имел друзей-алкашей, с которыми вечно пропадал в гараже (хотя Даша не помнила, чтоб он возвращался пьяным или с «алкашами»).
Постепенно, по мере того, как образ отца стирался в памяти, Даша и сама стала думать, что, скоре всего, мать права, а выяснить истину уже не представлялось возможным – отец женился на другой женщине и уехал в другой город. Даша даже не знала в какой именно – мать этого не говорила, от алиментов отказалась сразу после развода; в Интернете Даша его тоже не нашла. В общем, в конце концов, она решила, что, возможно, никакого отца и не было, а, значит, режим, благодаря которому в дальнейшем, она должна «стать человеком», существовал всегда – остальное, лишь детские фантазии.