6
– Останьтесь снаружи! – велел солдатам доктор Хирт.
Он провел Мадлен в свой кабинет и закрыл дверь.
– Ты помнишь это место?
Он стоял за спиной Мадлен, пытаясь уловить запах ее волос.
– Этот стол? Эти картины на стенах? Подойди. Они всегда нравились тебе.
Мадлен бессмысленно смотрела на нелепое нагромождение разноцветных мазков.
– Что ты чувствуешь, находясь здесь? Что ты чувствовала? Вспомни!
Она молчала. Доктор Хирт осторожно взял ее за плечи. Мадлен вздрогнула.
– Не бойся. – Он подвел ее к кровати. – Ты помнишь это место? Ты помнишь, чем мы занимались здесь?
Мадлен снова перестала слышать его голос. Лишь мысли. Они стучали в его голове, пульсировали на гениталиях набухшей веной. Эти мысли… Им нужна была лишь плоть. Ее плоть. Тело Мадлен вздохнуло, ощутив свободу. Больничный халат упал к ногам. Доктор Хирт осторожно уложил ее на кровать. Его тело было холодным. Он прижимался к Мадлен, наслаждаясь ее теплом. Его поцелуи причиняли боль. Небольшая щетина царапала нежную кожу. Он что-то шептал. Гладил ее волосы.
– Мадлен!
Их тела дрожали. Одно от желания. Другое от боли. Голубые глаза были закрыты. Она больше не слышала его мыслей. Лишь жар его тела. Он проникал в ее плоть. Обжигал кожу соленым потом.
– Мадлен!
Он дернулся пару раз и затих. Затихла и Мадлен, чувствуя, как внутри ее оскверненного тела начинает зарождаться жизнь.
7
Глаза Мадлен были закрыты. Доктор Хирт лежал рядом, и она слышала его мысли. Они звенели удовлетворенностью, горделиво вознося свое «я» к вершинам сознания. Ее ребенок. Она чувствовала, как он начинает развиваться в ней. Это приносило смысл в ее доселе бессмысленное существование. Выворачивало наизнанку.
Доктор Хирт. Его покой и удовлетворенность сменились болью. Его кости. Они распадались, превращались в желе. Его рука. Он видел, как она, потеряв твердость, безвольно повисла, словно флаг, лишенный порывов ветра. Грудная клетка. Ее мясо и жир, утратив костный каркас, надавили на легкие. Бедра – их больше не существовало. Так же, как и костей ног, ребер, ключиц. Лобная кость, превратившись в жижу, растеклась под облепившей мозг кожей. Его сердце какое-то время еще билось, заставляя вздрагивать прижатую к нему плоть.
Мадлен слышала последние мысли Хирта. В них был только ужас. И не капли опасности. Таким она даже полюбила его. Полюбила на одно мгновение – ведь он был отцом ее ребенка, а затем, когда его сердце остановилось, забыла на веки.