Придворные и Числовые карты Таро соотносятся с четырьмя мастями. Это Жезлы, Чаши, Мечи и Диски.[3] Жезлы соответствуют стихии Огня, Чаши – стихии Воды, Мечи – стихии Воздуха, Диски – стихии Земли.
Жезлы
Огненный принцип соответствует мотивационному импульсу, стимулу, желанию. Он выражается в экспансии, проявлении своей воли и в сопротивлении давлению внешней среды. Это часто яркость, выразительность демонстрации, кроме того, центрированность на своих желаниях (это наиболее заметно в Придворных картах).
Эта масть имеет отношение к общественным процессам и групповой динамике. Мир из масти Жезлов воспринимается как стимульный материал: объект желания, соперничающий субъект или временно подавляющая окружающая среда.
В старое время эта масть соотносилась с благородным сословием, в настоящее время ею хорошо описывается социальная жизнь и существование публичного человека.
По близким принципам этой масти будут родственны арканы «Колесница» и «Сила»: как экспансия и сопротивляемость среде, «Шут» – как оптимистичная открытость разнообразию мира, «Маг» – как проявление своей воли и демонстративность, а также «Солнце» – как центрированность на себе самом.
Чаши
Водный принцип масти здесь соответствует эмоциям и чувствам, как более длительным, постоянным или глубоким переживаниям. Это интуитивно-чувственное восприятие мира через свои переживания и ощущения. Чаши часто имеют отношение к любовным, романтическим отношениям, но кроме того – к дружеским, эмоционально-близким связям, к творчеству и фантазиям. Мир, воспринимаемый через Чаши, далек от реальности, это приятные или, наоборот, пугающие фантазии, полные переживаний. Эта масть издавна показывала мировосприятие лиц духовного звания или женщин, а нынче – творческих людей и праздных домохозяек.
Родственными по свойствам Чаш будут Старшие арканы «Умеренность» как сугубо интровертные переживания, «Луна» как блуждание в бессознательном и «Дьявол» как ловушка иллюзий. Отчасти ей будут близки феминные начала «Жрицы» как интуитивного восприятия мира (она может проживаться близко к Чашам, но и к Мечам) и «Императрицы» в ее частной, принимающей, сопереживающей ипостаси.