- Палочки я себе оставлю? – спросила она, показывая ладонь с
сучками от дерева счастья и уже побаиваясь, что он их немедленно
заберёт.
- Бери. Напомнишь потом – талисман тебе сделаю.
- А почему – «чёрт»? – осмелилась спросить она.
- Двоих не вынесу. А если их нести по одному, кого-то придётся
оставлять, а я ещё никогда так не делал. И тебя с ними тоже. – Он
снова оглянулся.
- Бабулю берёшь ты, пацана – я, - распорядилась Тася. – Давай,
подними его. Я возьму его за подмышки и волоком потащу. На это у
меня силёнок хватит.
Он хмыкнул, но сделал предложенное ею, только предупредил:
- Не забудь! Как хочешь – извернись, но чтобы касалась меня кожа
к коже!
Но касаться пришлось ему: она тащила пацана двумя руками, он же,
взваливтяжеленное тело старухи на левое плечо, правой рукой так и
держал Тасю за кисть.
У дверей в здание вокзала Тася обернулась на тот самый дом… Руки
похолодели: из-за его угла будто река плыла – струйная, чёрная,
верхом своим касаясь карниза первого этажа. Шедший впереди Влад на
её невольное «А-ах!» обернулся и, свободной рукой втянув её в
«предбанник» вокзала, с грохотом захлопнул дверь, едва она втащила
тело мальчишки. Больше не оборачиваясь, он пошёл к противоположной
двери.
… Руки гудели от тяжести, а она смотрела в совершенно мёртвое
лицо пацана. Тася наконец разглядела его и не поверила тому, что
сказал Влад. Ну, что мальчишка – живой. Кожа жёлтая, тронутая
кое-где язвами. Сам не дышит. Одежда разодрана в клочья – и
кажется, теми же когтями, что порвали куртку Влада. Почему-то она
представляла себе эти когти длинными, похожими на узкие лезвия…
Хотя, по здравом размышлении, признала – такие когти могли убить
Влада одним махом.
… Они снова были на той площади, где их дожидалась машина.
Влад с Тасиной помощью погрузил на заднее сиденье сначала
старуху, потом – прямо на пол – пацана. Обоих привязал верёвкой из
багажника таким образом, чтобы не мотались каждый на своём месте.
Сначала Тася хотела было сказать – не надо бы связывать, потом
вспомнила о крутом повороте и промолчала.
- Садись, - сипло (перетаскал живой тяжести – поняла Тася)
сказал Влад, сам свалившись на водительское место. – Ремень!
- Помню. – Теперь-то она разобралась с ремнём безопасности.
Она ещё нащупывала застёжку, а машина уже мчалась по аллее к
тому самому повороту. Женщина снова вцепилась руками в края
сиденья. На этот раз, когда она знала, что её ожидает, всё было не
так ужасно. Она даже про себя молодецки хмыкнула: «О какая я теперь
– кр-рута-ая!»