Люди любят думать о себе как о живущих в определенном стиле, будучи окруженными определенными вещами. Создание комфорта, следы искушенности, признаки успеха и, может быть, самое важное и последнее – это чувство дома, чувство безопасности и принадлежности этому дому. И даже если все, что она делала, было дым и зеркала, она чувствовала, что достижения ее лучших работ реальны.
В ее бизнесе ключевой вопрос заключался в следующем: «Когда я вхожу в этот дом, чувствую ли я потребность снять туфли, налить себе стакан шерри у серванта и затем усесться в мягкое кресло с хорошей книгой и промурлыкать: я дома?»
Через сорок пять минут она уселась в кресло, борясь с зевотой. Она попыталась позвонить Рэнду на мобильный и с первого же звонка попала на автоответчик, и это означало, что он еще не приземлился. Он, скорее всего, был еще в воздухе.
Она прождала еще тридцать пять минут, прежде чем направиться в кухню. Она также была прекрасно оформлена, вплоть до ретродизайна из яблок на чайных полотенцах из винтажного магазина, в котором она частенько бывала. Одним из ключевых моментов было найти подлинные вещи, лишенные поддельного блеска новизны.
Чайные полотенца, выцветшие, но не блеклые, превосходно подошли.
Оливия направилась к буфетной, где расположились импортная паста из «Дин и Делука»[7], оливковое масло холодного отжима, гранатовый сок и консервированный тунец. То, что Рэнд обычно ел, вроде «Лаки чермз» и копченых равиоли, теперь лежало спрятанное в корзине, которая выглядела так, словно готова была отправиться на пикник.
Она вытащила корзину и схватила пачку «Читос». Один из многих специалистов-диетологов, к которым ее направляли, когда она была круглолицым подростком, консультировал ее об опасностях еды под настроение.
«Черт с ним, – подумала она, залезая в пачку „Читос“, из которой пахнуло сыром. – Черт побери все». Для полноты картины она схватила банку пива из стального, без единого пятнышка холодильника «Саб-Зеро», сделала долгий дерзкий глоток и отрыгнула.
Она уже десять минут предавалась разврату с «Читос» и пивом, когда услышала, как открылась и закрылась парадная дверь.
– Эй? – позвал голос от входа.
О-хо-хо. Она посмотрела на оранжевую пыльцу, впитавшуюся в ее пальцы. Она, наверное, легла и вокруг ее рта.
– Я вернулся, – неуверенно позвал Рэнд. Затем: – Bay. Эй, это место выглядит потрясающе.