После того как обыск и осмотр пленных закончились, один из представителей тюремного начальства объявил через переводчика, что всех, кто прошел контроль, сегодня же отправят в Германию, и поздравил нас с этим «событием». Он пожелал нам счастливого пути и успешной работы на новом месте ради быстрого окончания войны и благополучного возвращения на родину. Всем отъезжающим выдали надвое суток примерно по 400 граммов хлеба.
Нашу колонну сопровождали до вокзала более 20 конвоиров, в большинстве русские и украинцы. Это были добровольцы хиви, вооруженные советскими винтовками. Лишь несколько конвоиров впереди и сзади колонны были немецкими солдатами и имели автоматы. Когда колонна проходила мимо деревянных домиков, двое молодых пленных быстро выскочили из строя и скрылись между постройками. Конвоиры не сразу опомнились, но все же побежали вслед, постреляли из винтовок, но вернулись ни с чем. После этого они обозлились и начали грубо подгонять отстававших пленных прикладами винтовок, громко ругаясь нецензурными словами. Больше попыток побега уже не было.
На железнодорожном вокзале уже стоял поезд, состоявший из паровоза и, кажется, 14 товарных и 2 пассажирских вагонов. Нашей группе достался один из средних вагонов. Вагон был французским, доставленным немцами на Украину из оккупированной Франции.
У меня, очень слабого и к тому же уставшего после долгого пешего пути, не хватило сил взобраться в вагон. И когда один из конвоиров помог мне, я оказался самым последним из группы и с трудом нашел себе место, причем рядом с дверью, от которой сильно дуло. Вагон не имел «второго этажа» для лежания, поэтому там было невероятно тесно. В вагоне размещалось до 40 человек. Люди улеглись на грязном полу ногами друг к другу.
Днем вагон освещался лишь слабым светом из окошечка с решеткой, а ночью была почти полная темнота. Хотя окошечко не имело стекла и пропускало струи свежего воздуха, в вагоне царила страшная духота. Ни параши, ни бачка с водой в вагоне не было. Как только всех пленных загнали в вагоны, конвоиры закрыли двери и заперли их снаружи.
…В вагоне моим соседом слева оказался пожилой и сильно ослабший русский, а справа расположился, как оказалось, старший группы – здоровый и говоривший мощным басом украинец – шахтер лет сорока с мешочком жареных подсолнуховых семечек.