– Мы должны кое о чем договориться. Я отдаю приказания, а ты должна им подчиняться.
– Да, ваше величество.
Очевидно, шутка не показалась ему смешной.
– Кроме того, когда Фарнсворт принесет поднос, ты должна будешь съесть все до последней крошки.
– А если нет?
– Ты ведь хочешь, чтобы дети не остались голодными, так?
Угроза отказать детям в еде вызвала у нее ярость.
– Ты не посмеешь морить невинных детей голодом из-за собственных нелепых прихотей!
– Это не мои дети, – заметил он. – И если ты хочешь, чтобы я дал им кров, одевал и кормил их, ты будешь мне подчиняться.
Стивен поймал ее испуганный взгляд и ощутил легкий укол вины. Судя по виду, Эмили не ела как следует уже очень давно. Если угроза, которую он не собирался выполнять, заставит ее подчиняться, то можно немного и преувеличить.
Ее лицо с выступающими скулами было таким тонким и нежным, что наводило на мысли о хрустале. Огромные дымчато-карие глаза смотрели прямо в душу.
– Ты за них в ответе, – сказала она.
Вернулся Фарнсворт с подносом.
– У меня есть несколько вопросов, и я бы хотел, чтобы ты на них ответила, – начал он. – Начнем со дня нашей свадьбы.
Она сосредоточилась на яичнице и сделала вид, что ничего не слышит. Стивен потянулся и взял ее за левую руку. На безымянном пальце красовалось фамильное кольцо, крупный рубин в золотой оправе. Он потер камень пальцем, ощущая ладонью прохладу ее тонкой руки.
– Я совершенно не помню, как надел тебе это кольцо. Может, ты его просто украла?
Она гневно взглянула на него:
– Хочешь получить обратно?
– Может быть. – Он с усилием всмотрелся в камень кольца, пытаясь вернуть воспоминания.
Эмили попыталась выдернуть руку, но он держал крепко.
– Расскажи мне о нашем венчании.
– В тот день шел снег, – прошептала она, уставясь в пространство потерянным взглядом.
– Мы с тобой любили друг друга? – тихо спросил он.
Эмили задохнулась, и он увидел в ее глазах боль.
– Ты обожал меня! Мы поженились спонтанно.
– Я имею в виду настоящую причину, Эмили.
Она снова опустила глаза в тарелку.
– Я не думаю, что знаю настоящий ответ. Я думала, что небезразлична тебе. Я ошибалась.
– Я что, скомпрометировал тебя? – спросил он, проводя большим пальцем по ребру ее ладони. Ладони у нее были грубыми, как у служанки.
Эмили выдернула руку:
– Нет! И я предпочла бы не говорить об этом.