Финн попросила старинного друга ее отца, Микки Йейтса, известного в деревне мастера на все руки, помочь ей освободить фермерский дом от мебели. Ей было жаль расставаться со старинным отцовским фортепиано, но в ее новом жилице не нашлось для него места.
Финн переехала в конце января. Она отнесла ключ от фермерского домика в Бродлендс-Холле и была очень обрадована, что не застала Эшли Алладайка. Ей было бы неловко встречаться с молодым человеком после того, как Линн его бросила.
Радость Финн по поводу того, что у них с Руби есть крыша над головой, длилась недолго. В марте Пегги нашла-таки покупателя для школы, и покупатель этот хотел немедленно вступить в права владения.
– Я попрошу ее оставить вас с Руби, – пообещала Пегги.
Личное знакомство с новой хозяйкой, Джералдиной Уолтон, лишило Финн всякой надежды. Джералдина хотела отремонтировать школу верховой езды, поэтому Финн следовало как можно скорее освободить квартиру, чтобы в ней поселились строители.
Был конец апреля, солнечные лучи, проникавшие в окно квартиры, отвлекли Финн от грустных мыслей. Ей давно следовало начать упаковывать вещи к отъезду, но тут взгляд упал на фотоаппарат, который мать привезла в прошлое воскресенье, когда навещала ее. Когда-то Эшли одолжил этот фотоаппарат Линн и теперь, все еще питая нежные чувства к девушке, использовал его как предлог, чтобы постоянно звонить Линн. Финн предпочла бы, чтобы кузина сама вернула его владельцу, а не перекладывала эту неприятную обязанность на ее плечи. Но что теперь поделаешь?
Финн решила, что Руби не повредит небольшая прогулка. Взяв кобылу под уздцы, девушка повела ее в имение коротким путем через рощицу. Вскоре за деревьями показались массивные стены Бродлендс-Холла. Финн малодушно надеялась, что дома снова будет только экономка миссис Старки. Она не представляла, что скажет, если дверь откроет сам Эшли. Линн, конечно, очень подлая особа, но все же она ее сестра, и негоже говорить нелицеприятные вещи о членах семьи.
Финн позвонила, и вскоре за массивной дубовой дверью раздались шаги. Она приготовилась улыбнуться, но улыбка погасла на губах, когда она увидела человека, открывшего дверь. Это была не миссис Старки, даже не Эшли. У Эша были светлые волосы, а человек, стоявший перед ней, был черноволосым и высоким, лет тридцати пяти, и на лице его застыло неприветливое выражение. Финн отлично знала, кто перед ней, – ей не удалось бы забыть это лицо, даже если бы она очень хотела. Именно этот человек послал ее отцу уведомление о выселении с фермы, где жили многие поколения семьи Хокинс.