Одним словом, местные прелестницы мне не
приглянулись. Даже девчушки, сидевшие напротив меня, выглядели
как-то бледновато. Поэтому в ответ на их ужимки я криво
ухмыльнулся, и с мыслью - 'А ведь если я тут задержусь, то рано или
поздно захочется секса' - отправился восвояси.
Вечерняя разгрузка капусты принесла в мой бюджет дополнительный
рубль. К тому времени солнце уже садилось за горизонт и, умываясь
после работы, я подумал о том, что мне предстоит снова провести
ночь в каком-нибудь подъезде.
Однако помощь пришла неожиданно, в лице моей
работодательницы.
- Ну ты как, определился с ночлегом? - как бы
невзначай поинтересовалась Валентина, прислонившись плечом к
дверному косяку и скрестив руки под своей аппетитного вида
грудью.
- Да что-то пока не срастается. Похоже, снова
придется по подъездам ныкаться.
- Ты это... хватит ерундой-то заниматься. Пойдешь
ко мне постояльцем? Женщина я одинокая, с мужем развелась, дочь в
Москве на первом курсе историко-археологического учится, так что
стесняться тебе некого. Кровать есть, харчи имеются, а свой
заработок пока можешь себе оставить. А там уж, как определишься с
будущим, тогда и вернешь.
Ну и что мне было делать? Отказываться и ночевать
на жестком подоконнике, дергаясь при каждом подозрительном звуке? Я
не ханжа, не единожды хаживал в походы, по молодости и в палатках
ночевать приходилось, но все же в последнее время предпочитаю
проводить ночи в постели. Да и чем, собственно, я рискую? Терять
мне было нечего, кроме, как говорится, цепей.
— Признаться, весьма неожиданное предложение. Даже не знаю, как
вас благодарить...
— Да ты прекращай «выкать-то». Чай мы с тобой ровесники, где-то
так. Тебе сколько, помнишь?
Я изобразил мыслительную деятельность, наморщил лоб, подвигал
бровями, после чего выдал:
— Не знаю, но почему-то в голове всплывают цифры 35.
— Ну, значит, так оно и есть. А я в таком случае, выходит, всего
на год тебя постарше. Так что давай заканчивать выкать.
— Ну как скажете... скажешь, - улыбнулся я, натягивая на себя
куртку. - В принципе, я готов следовать куда прикажешь.
— Магазин через час закрывается, можешь пока прогуляться, а в
семь чтобы как штык. Иначе без тебя уйду, ждать не буду.
Оставшееся до закрытия магазина время я посвятил изучению
пензяков. Любопытно, а ведь я вполне мог встретить здесь кого-то из
своих родителей. Бабушку — маму моей мамы — вряд ли, она живет
сейчас в селе Саловка. Мама рассказывала, что с моим отцом она
познакомилась за год до моего рождения, то бишь в 1979-м. Значит,
сейчас ей должно быть 17 лет, и она этой осенью поступит на первый
курс педагогического училища. А отцу 18 лет, то есть он должен уже
этой весной отправиться отдавать долг Родине, и вернется спустя два
года... И вновь вспомнился тот ноябрьский день 1996 года, когда мы
с онемевшей от горя матерью поехали в морг на опознание. Сестренка
— ей было тогда 15 — осталась у соседей. Как, кстати, звали хоть
того урода, который кинул отца, да и всю нашу семью? Имя какое-то
чудное... А, вспомнил, Герман, ишь ты, с претензией на
аристократизм что ли? А фамилия была наоборот простая. Иванов...
Нет, не Иванов. И не Петров тоже. Так-так-так... Точно, Семушкин!
Вот бы найти эту гниду и раздавить, пока она не нагадила нам в
будущем. Надо запомнить - Герман Семушкин. Может, попадется, если я
задержусь в этом времени. С другой стороны, неужто смогу вот так
взять и лишить жизни человека, который еще даже не знает, что
окажется таким поддонком? Может, сейчас он вполне нормальный
человек, может, это его 90-е так испортят?