— Мы вообще-то не пьем, — кинула взгляд на костюмершу Инга, — но
за компанию можем немного пригубить.
Не успели закусить после первой, как нарисовался какой-то хрен с
горы. Кое-как поняли, что это немецкий турист Вольфганг Шюрле,
родом из Баварии. Услышал русскую речь и тут же решил
познакомиться. Выяснилось, что его отец воевал на восточном фронте,
был взят в плен под Сталинградом и вернулся в родную Баварию только
после смерти Сталина. Успел научить сына кое-каким русским словам.
Вольфганг с удовольствием выговаривал «Мать твою», «Карашо» и
«Пажалуста». Тут уж и наш Ганс подключился к разговору. Когда Шюрле
узнал, что звукорежиссер — потомок обрусевших немцев, а его отец
строил «Беломорканал», то Ганс тут же стал лучшим другом нашего
нового знакомого. На все это майор Метелкин взирал с плохо
скрываемым подозрением. Впрочем, я его понимал. Учитывая, что Ганс
Вольфович кое-как балакал на немецком, а чекист этим языком не
владел, можно было предположить всякое. Вдруг они тут дурачками
прикидываются, а на самом деле этот Вольфганг работает на
западногерманскую разведку, и сейчас элементарно вербует нашего
Клинке… Ну а что, работа у него такая — бдеть всегда и
везде.
Вскоре немчура принялся уговаривать Ингу на тур вальса, благо
что примостившийся в уголке ансамбль стал наигрывать что-то
медленное. Инга покосилась на Метелкина. Тот со вздохом чуть
заметно кивнул, и девушка отправилась вальсировать. Признаться, у
нее это неплохо получалось, да и кавалер оказался
подстать.
Надь, глядя на танцующих, выглядел таким несчастным, словно у
него только что увели кошелек. Еще бы, достаточно вспомнить, как
плотоядно он смотрел на Чарскую все это время, начиная со встречи в
аэропорту. Но вряд ли этому пузатенькому мадьяру что-то светило,
тем более что Инга была замужней женщиной. А потому и немец кроме
тура вальса не мог рассчитываться на что-то большее. В итоге Иштван
в жесте отчаяния пригласил на танец Вику — молодую и, в общем-то,
вполне симпатичную женщину.
На следующий день с самого утра поехали знакомиться с концертным
залом «Вигадо». Нашим ребятам предстояло играть на сцене, с которой
в свое время радовали музыкальными экзерсисами публику не
кто-нибудь, а великие Лист, Вагнер и Брамс. Красивейшее здание
постройки 19 века, восстановленное после войны, с афишами группы
«Aurora» и Инги Чарской у входа, потрясающая акустика, большой зал…
Все это произвело на нас неизгладимое впечатление. За несколько
часов до вечернего выступления парни занялись настройкой
аппаратуры, а мы с майором Метелкиным решили прошвырнуться по
мартовскому Будапешту, намного раньше Москвы проснувшемуся от
зимней спячки. Впрочем, тут и зимы-то, похоже, не бывает,
какая-нибудь слякоть, как у нас осень.