После этого толпа представителей СМИ кинулась терзать малость
офигевшую актрису, и ей пришлось добрых 15 минут отвечать на
вопросы акул пера и телекамер.
В середине ноября я поздравил всех с окончанием съемок. Теперь
оставалось добить монтаж и сделать озвучку. Причем в оригинале
озвучивать сериал должны были те же актеры, что и снимались, а
значит, нам предстояло задержаться на Кубе где-то еще на какое-то
время. Что касается монтажа, то работа над ним началась после
первой же серии. Мобильная студия режиссера монтажа располагалась в
самом Сантьяго-де-Куба, и я старался каждую свободную минуту
проводить в вагончике, где темноволосая мулатка под моим
руководством резала-клеила пленку.
Так же я заранее озаботился музыкальной темой сериала. С собой
привез фонограмму двух песен Инги Чарской, где она перепевала хиты
Шакиры «Underneath Your Clothes» и «Whenever». Я помнил, что у меня
в телефоне была пара как раз этих композиций, и после часового
копания в кассетах все-таки их нашел. К сожалению, разобрать
большинство испанских слов для меня оказалось непреодолимой
задачей. Закончилось все тем, что пришлось снова идти в МГИМО,
искать талантливого студента, напеть мелодию и попросить сочинить
на эту музыку текст на испанском языке, учитывая уже имеющиеся
названия композиций. За неплохой гонорар третьекурсник справился
меньше чем за неделю, после чего я потащил Чарскую в студию. Ну а
остальные музыкальные темы я доверил выбрать моему кубинскому
сорежиссеру, который привлек для этого дела местного
композитора.
Озвучка и сведение фонограммы проходили ударными темпами, и 3
декабря 1978 года мы уже могли заказывать билеты на обратный рейс
до Одессы. С собой мы планировали везти пару копий фильма с
испаноязычной озвучкой, где даже Басилашвили разговаривал отнюдь не
на великом и могучем. В любом случае по возвращении на Родину Олегу
Валериановичу предстояло переозвучивать самого себя уже с учетом
пожеланий русскоговорящей телеаудитории. Да, кстати, для озвучки
остальных персонажей еще ведь придется искать актеров. Ну да ладно,
это мы уже на месте разберемся. Главное, чтобы худсовет остался
доволен, а то еще, чего доброго, и у нас не покажут кино, и здесь,
на Кубе, будут печалиться по впустую потраченным силам и
времени.
Отзвонился в Москву, Хессину, отчитался о проделанной работе и
поинтересовался, когда мы сможем отплыть обратно. Командировочные
уже подходили к концу, а состоять в нахлебниках у местных претила
гордость. Ну да, у русских же она собственная, гордость! Борис
Михайлович попросил перезвонить на следующий день. Впрочем, я не
спешил уходить с переговорного пункта, сделав еще звонок и домой.
Валя, услышав мой голос, аж завизжала от счастья. Кратко
доложившись, что все в порядке, и выслушав аналогичный ответ,
попросил дать трубку Даньке. Сын довольно отчетливо прокричал в
трубку: «Папа, плиезжай сколее домой!», после чего у меня на глазах
непроизвольно выступили слезы. Пообещал постараться успеть к
новогодним праздникам, захватив для сына и жены кубинские
сувениры.