На творческий вечер я отправился заранее со своей неизменной
гитарой – подарком Владимира Семеновича. Настроив звук, оставшийся
час до начала мероприятия провел в гримерке Каплана, у которого
этот вечер по причине отсутствия субботних спектаклей считался
выходным. Скучать в одиночестве мне не дали. Сначала заявились еще
больше раздобревший директор «Продторга» Николай Афанасьевич
Балякин и радостно улыбающийся руководитель «Плодовощторга» Иван
Степанович Чистяков, которые пригласили меня после выступления на
званый ужин в ресторане «Бочка». Причин отказывать я не видел,
билет у меня был куплен на завтрашний поезд, так что почему бы и
нет? Затем заглянул не кто-нибудь, а Ринат, вручивший мне пару
каталок офигенно пахнувшей конской колбасы. Отказываться было
неудобно, в ответ подарил потомку Чингиз-хана одну из заранее
припасенных книг под своей фамилией, нацарапав ручкой пожелание на
память. Поговорили о жизни, выяснилось, что Ринат хорошо поднялся
на пакетах, сейчас все его семейство подрядилось
цеховиками-надомниками, но мясное дело бросать пока не собирается.
Мало ли как сложится, пока органы его не трогали, а если
почувствует, что запахло жареным — то мигом лавочку прикроет. А в
«Пассаже» он никогда не пропадет. Кстати, и колбасу он мне вручил
как раз в одном из таких самопальных пакетов с изображением… Инги
Чарской. Принимая презент, я едва сдерживал смех.
Вечер начался с выступления Мясникова, который представил меня
как земляка заполнивших до отказа зал пензяков. Дальше полтора часа
биографии, баек и песен под гитару, очень тепло принятых публикой.
Аплодировали мне минут десять, потом на сцену повалила толпа
желающих получить автограф на книгах под моим авторством. Взмокший,
но довольный, я вернулся в гримерку, где мне вручили конверт с
гонораром. Не считая купюры, сунул конверт в карман и тут же о нем
забыл, потому что неугомонный Балякин потащил меня праздновать
встречу в «Бочку», где нам выделили отдельный закуток со столом на
шесть персон. Половину из присутствующих я видел впервые, но после
третьей мы были уже закадычными друзьями. После пятой я сказал, что
свою норму выполнил, поблагодарил за прием и собрался пешочком, с
гитарным кофром в руках, прогуляться до гостиницы. Николай
Афанасьевич не позволил мне стаптывать ботинки, усадил в свою
«Волгу» и лично доставив меня по назначению.