Хотя вся эта суета по здравому рассуждению мне была отнюдь ни к
чему. Тут бы затаиться как мышь, а я на рожон зачем-то полез с этой
гитарой и своими песнями. Вернее, Богословского. Экстремал,
блин…
Семен Иванович Темкин[2] встретил нас
в своем кабинете, выйдя из-за приличных размеров стола. Судя по
походке, бывалый моряк, рукопожатие оказалось крепким.
— Ну что, Иван Алексеевич, вижу, привел своего артиста! Ну
здорово, Клим! Как он у тебя работает, Иван Алексеевич? Нормально,
не филонит? Это хорошо… А ты, Клим Петрович, правильно инструмент
захватил. Садись, продемонстрируй, на что способен, хочу
посмотреть-послушать, чем так пленил сердце своего
бригадира.
— Всей бригады, – подсказал Лексеич.
— Вот-вот, всей бригады. Если и впрямь хорошо поешь –
порекомендую тебя членам портовой комиссии художественной
самодеятельности. А то при прежнем руководстве наш порт толком и не
мог выставить приличную самодеятельность. Не хотелось бы продолжать
плохие традиции.
Так и пришлось исполнять снова «Шаланды», а затем «Темную ночь».
Темкин слушал внимательно, иногда вскидывая брови или легко
хмурясь, подперев подбородок кулаком. Когда я закончил, он ещё
какое-то время задумчиво смотрел перед собой. Затем резко откинулся
на спинку кресла и положил ладони на стол.
— Первая песня по-своему неплоха, а вторая вообще за душу берет,
— констатировал он. — Кто, говоришь, их написал? Знакомый? Думаю,
его ждет большое будущее, талант в землю зарывать не
нужно.
Ещё бы, только вот написаны они будут в разгар Великой
Отечественной, когда снимут фильм «Два бойца». Интересно, сильно
удивится сам Никита как его там по батюшке Богословский, когда
услышит эти песни, сочиненные якобы неизвестным исполнителем? Вот
казус-то получится!
— А что ж, Клим Петрович, из Москвы-то деру дал? – неожиданно
поинтересовался Темкин.
— Так я ж, Семен Иванович, говорил вчера…
— Ты погоди, Иван Алексеевич, не перебивай старшего по званию, я
хочу от самого товарища Кузнецова услышать его историю.
Ну я и повторил то же самое, что и Лексеичу с Костей, когда
устраивался на работу. Темкин выслушал мою короткую историю, не
перебивая, и только после этого задал вопрос:
— А в родные края почему не уехал?
— Так ведь ежели начнут искать – первым делом туда и сунутся.
Пусть поуляжется, со временем, может быть, и навещу родню. А вообще
мне скучно на одном месте сидеть.