— На товарняках, наверное, — несколько неуверенно сказал Леха,
пожав плечами.
— На товарняках… А ну как попадешься, да снова в детдом
отправят, или вообще на малолетнюю зону?
— А что ж мне, так под Лютым и ходить всю жизнь, пока он меня не
прирежет?! А в Крыму тепло, там абрикосы растут, мне мамка
сказывала…
Раздавшийся сзади свист заставил нас оглянуться. Та-ак, вечер
перестает быть томным, поскольку к нам медленно приближается
троица. Из всех троих габаритами явно выделялся парень лет
восемнадцати, поигрывающий четками, со шрамом через левую щеку.
Ничуть не меньше меня, и двое его дружков ненамного уступали ему
размерами. Остановились метрах в десяти. Все трое с ленцой грызли
семечки, а недобрый прищур в нашу сторону не сулил ничего
хорошего.
— Ну все, мне хана, — упавшим голосом пролепетал
беспризорник.
— Это что, и есть Лютый?
— Ага, самый здоровый, — уже почти шепотом ответил
Леха.
— Ну-ка пойдем, поговорим с ним.
— Не-е, – закрутил головой малец, – я не пойду.
Судя по его виду, он вообще собирался дать драпака.
— Ладно, стой здесь, я сам с ними поговорю.
Надвинув на глаза козырек кепки, небрежной походкой двинулся в
сторону вероятного противника. Троица при моем приближении
отвлеклась от семечек, двое засунули руки в карманы просторных
штанин, и мелькнула мысль, что в этих карманах могло находиться
все, что угодно – от кастета до ножа или даже пистолета. А посему
не стоит расслабляться раньше времени, делая скидку на возраст. Тем
более что их вожак явно совершеннолетний, и вон как вымахал на
подношениях. Трутень, одним словом.
Остановился метрах в трех напротив, также держа руки в карманах.
Когда-то давно армейский инструктор по рукопашке учил нас, что руки
всегда должны быть готовы к действию, и сам он никогда в карманах
их не держит. Однако сейчас я был уверен в своей реакции, да и руки
в карманах должны были немного расслабить противника.
Смерил взглядом Лютого, не забывая отслеживать периферийным
зрением его дружков. Мало ли что тем взбредет в голову.
— Далеко собрались, дядя? — сплюнув сквозь «пугачевскую» щель
между передними зубами, лениво поинтересовался один их
троих.
Проигнорировав как вопрос, так и его задавшего, я не сводил
взгляда с центрального персонажа.
— Ты, что ли, Лютый?
Трое парней переглянулись между собой, но испуга в их глазах
по-прежнему не читалось. Они чувствовали свое превосходство – как
же, трое против одного - и это давало мне пока ещё невидимое
преимущество. Вряд ли они ожидают от меня достойного отпора в
случае прямого физического контакта. Черт, даже жалко их немного…
Но стоило мне вспомнить зарезанного Андрейку Слепого, которого я и
в глаза не видел, как вся моя жалость тут же испарилась.