Бульвар Фельдмана, памятник Дюку Ришёлье, Потемкинская лестница,
дом с Атлантами, наконец, знаменитый Привоз… В общем, время я не
терял, во время вынужденного простоя повышая свой культурный и не
только уровень. Интересно было наблюдать и за одесситами. Всё же
они довольно сильно отличались от москвичей как в манере поведения,
так и в разговоре. Выглядело это довольно мило, особенно когда
общаешься с коренным одесситом.
Между делом в киоске покупал свежие номера «Правды», каждый раз
раскрывая газету со смешанным чувством надежды и тревоги. Не знаю,
чего было больше, но почему-то, пролистав издание и не обнаружив
искомой статьи, закрывал я ее с нескрываемым облегчением.
«А если в один прекрасный день обнаружишь статью про птиц под
нужным названием? — спрашивал я себя. —Плюнешь на всё и рванешь в
Москву, в самое логово? Туда, где могут и по головке погладить, и к
стенке поставить? Далеко не факт, что искомая статья - не предлог,
чтобы выманить тебя из подполья, и что Сталин действует не в одной
связке с Ежовым. Причем письмо вполне может до него и не дойти, его
могут передать, например, тому же Ежову, а тот затеет свою игру,
чтобы выманить врага в столицу, а его люди схватят Ефима Сорокина
на входе в Кремль. Может быть, не стоит вообще рисковать? Вроде
пока обустроился… Ну да, спасать страну, работая неприметным
грузчиком, довольно сложно, но, черт побери, я свою жизнь не в три
копейки ценю».
На пятый день я снял повязку, не без содрогания взглянул на
облазившие, почерневшие ногти на травмированных пальцах, но двигать
я ими мог, не испытывая каких-то болезненных ощущений. Вечером того
же дня зашёл в каптерку, где бригада собиралась по домам после
смены, увидел Лексеича и заявил, что завтра готов выйти на
работу.
Тот с недоверием взглянул на мои пальцы:
— Уверен?
Вместо ответа я снял со стены видавшую виды 6-струнную гитару с
сними бантом на грифе и местами сошедшим лаком, и сыграл несколько
аккордов.
— Вижу, пальцы в норме, — усмехнулся в усы бригадир. — Кстати, а
что это за песня про шаланды с кефалью, про которую ты Косте
говорил?
Я покосился на одевавшегося Константина, который поджал плечами,
мол, так получилось.
— И правда, есть такая песня, знакомый из Москвы сочинил.
— Спеть сможешь?
— Хм, могу попробовать.
Народ в каптерке прислушивался к нашему разговору, а когда я
заявил, что могу исполнить песню, тут же принялись полукругом
рассаживаться на табуретки. Что ж, для такой немногочисленной
зрительской аудитории мне не раз приходилось музицировать на
разного рода вечеринках или корпоративах, не ударю лицом в грязь и
сегодня.