Что касается принца, то там был совсем иной типаж. Светлый, примерно такого же роста, как и слуга, он был приветлив и общителен. Очень любопытен. И, в отличие от тяжелого прищура слуги, обладал очень живым приятным взглядом, постоянно цепляющимся за что-то новое. В целом, производил положительное впечатление, особенно грамотным подходом к деньгам, которые использовал и для подкупа.
По роду своей деятельности, а именно пьянству и попрошайничеству, Григорий как никто научился отлавливать эти важные моменты в состоятельных господах, поэтому и был до сих пор жив, вовремя находя нужный подход. Он уже смирился, что к седому старику путь отрезан, и всё свое обаяние сосредоточил исключительно на принце. В душе никак не хотела умирать надежда, что как только он доведет их до башни, они его отпустят.
– Господин, – следуя за маститым конем, пытал силы Григорий. – Ну зачем Вам это гиблое место, у нас и без того хватает жутких мест, куда я могу Вас сводить. Вовсе не обязательно начинать именно с этого.
– Мало одного серебряного? – улыбнулся принц, вглядываясь в дорогу. – Тебя, Григорий, жадность погубит. Лучше расскажи, зачем ты попёрся в эту даль, ведь по ходу вчерашней попойки ты больше о самой жути рассказывал, а о причине промолчал.
– Так просто всё. Я по-пьяному туда забрел.
– Лжешь! – буркнул старик. – Выпороть бы тебя палками.
– Ну, так что, Григорий, последуем совету Людвига?
– Нет, не надо, – смутился пьяница и как можно лучше изобразил пристыженность. Он прекрасно помнил причину, по которой пошёл в такую глушь. Как и принц, он обладал жгучим любопытством и тягой к деньгам, поэтому, не удержавшись, последовал за богатой женщиной с конвоем, который совсем недавно посетил их таверну.
С виду они выглядели неброско, но опытный взгляд сразу распознал в них дворян, которые так неумело маскировались под простолюдинов. Григорий просто не мог не последовать за ними в лес, в котором заблудился и вышел к башне, где и встретился с чудовищем. А дальше он бежал, падая в грязь и получая по морде ветками, с той единственной мыслью, что главное – не останавливаться. Что, только двигаясь, можно избежать адской, мучительной смерти от того, что встретило его в лесу.
Конечно, в темноте это были смутные очертания, но в них отчетливо проглядывалась большая голова и изуродованный рот, выпускающий страшные звуки, чем-то напоминающие хлюпанье и чавканье одновременно. А ещё высокий рост и кривые, как козьи, конечности, ноги, на которых было что-то вроде шерсти. Григория передернуло – лесные воспоминания неприятно обдали холодом.