Большое оливковое кресло постепенно превращалось в гнездо. Если приходили гости, вмятину от многочасового сидения с поджатыми под себя ногами прятала полосатая подушка. Три узкие через одну широкую – такого же оливкового цвета. Идеальное сочетание. Когда-то в её жизни было такое же идеальное сочетание. Соня замерла, поднеся чашку к губам. Неуловимый образ какого-то события вызвал смутную тревогу. Оливковая рогожковая ткань… такой же оттенок полоски. Если промяла кресло, закрой его подушкой такого же цвета, а если…
«Если обделался, надень штаны дерьмового оттенка» – вытолкнула память на поверхность ломкий подростковый голос. Не самые приятные воспоминания. И совсем неуместные для начала такого дня, да и вообще любого дня.
Было и прошло.
Соня хлебнула чай, сняла с языка неспокойную травинку и, распластав её на пальце, огляделась: идти на кухню к мусорному ведру не хотелось, выкинуть на пол – слишком.
Откинув плед, девушка осторожно поднялась на ноги. Окно (на той стороне дома, которую ветер не замечал) в одном шаге от её мягкого оливкового гнезда. Нужно только потянуть прохладную ручку вверх и пальцы, держащие травинку, окажутся на улице в сыром холодном воздухе. Через лазейку, равную по толщине её запястью, в тёплую комнату постепенно пробиралась улица. Девушка не спешила закрывать окно: левая рука ощущала через шторы жар батареи, а правая, порозовевшая, горела от свежести. Небо становилось всё темнее, пошёл дождь. Соня полностью вернулась в тихий тёплый дом. Перед тем, как закрыть окно, бросила взгляд на калитку.
Размытый силуэт в синей куртке с чёрной сумкой через плечо остановился напротив её почтового ящика.
«Он даже не догадывается, какие важные новости принёс» – подумала Софья, глядя, как удаляется сгорбившийся под ливнем пожилой почтальон. «Да и я не догадываюсь…». В полной уверенности, что в ящике долгожданное решение по выплатам, девушка запахнула на груди тёплый халат, накинула на плечи вязаную кофту и вышла из дома. Через пару минут, проведённых на вражеской территории дождя и ледяного ветра, она узнала, что её самые смелые надежды оправдались.
А также, что письмо не одно.
Конверт из страховой компании, покрытый тёмными дождевыми каплями, приземлилось на стол. Она вскрыла его, не отходя от ящика, и первое, за что зацепилась взглядом, была сумма выплат, чуть больше той, которую неустанно вымаливала. И к её удивлению, «Господи, пусть мне дадут…» сбылось.