Войдя в ворота, остановились. На небе светила полная луна, в ее свете деревья и кусты казались таинственными, призрачными – ненастоящими. Мужчина, похожий на психиатра, достал из внутреннего кармана небольшой предмет. Это был металлический прут с ручкой; такими пользуются искатели воды и экстрасенсы, почему-то называя их рамкой.
– Ну, куда? – не выдержал молодой человек с сумкой.
– Сейчас, настроюсь, – сказал его спутник, глядя перед собой.
Металлический прутик в его руке вдруг закрутился по часовой стрелке.
– Ну вот, кажется, контакт установился.
Осторожно ступая, он пошел по дорожке парка, но, вдруг поменяв направление, вышел на газон. Молодой человек, нервно почесывая то ногу, то плечо, следовал за ним неотступно. Наконец металлический прутик остановился, указывая какую-то точку на земле.
– Здесь, – сказал экстрасенс. Еще раз покрутил прутиком: – Точно здесь.
Оживившийся молодой человек торопливо открыл сумку, достав из нее полуметровый заостренный на конце деревянный колышек и молоток. Приставил колышек острием к указанному на земле месту.
– Здесь? – переспросил он таинственным шепотом.
– Точно здесь. В полнолуние они ближе к поверхности поднимаются – достанешь.
Молодой человек с наслаждением вонзил кол в землю и ударил по нему молотком, потом еще раз и еще… Колышек с легким хрустом входил в мягкую почву парка.
– Ну как? – Поднявшись с корточек, он посмотрел на своего товарища. – Глубже забить?
Тот пожал плечами.
– Я думаю, нормально, Виктор. Сейчас они почти на самой поверхности залегают, чтобы выбираться легче было.
Но молодого человека это не убедило, и он нанес еще два мощных удара – так, что от колышка остался торчать только самый кончик.
– Очень глубоко не стоит, – сказал мужчина, в руке которого снова закрутился железный прутик. – Иначе работы будет не видно. Парк-то большой.
– Валерий Петрович, может, фонарик включить? – спросил молодой человек. – А то здесь совсем темно. Мы их светом не распугаем?
Валерий Петрович кивнул. Виктор зажег фонарь, освещая траву газона под ногами.
– Чувствую, тут их много, чуть ли не в два слоя лежат. – Валерий Петрович остановился возле куста отцветшей сирени. – Вот сюда стоит вбить.
Молодой человек забил колышек, куда ему указали. При этом вздрагивающие губы его что-то шептали, и, если поднести к ним ухо, можно было (не без труда, правда) разобрать: