– Да, – опомнилась девушка, – совсем позабыла. Простите меня. Я еще зайду к вам на этой неделе.
– Конечно, не переживай. Твой вопрос мы решим, и больше никаких проблем не будет.
– Спасибо, – сказала Лиза отцу и затем перевела взгляд на меня. – Была рада с вами познакомиться.
Что же ответил я? Ничего. Только кивнул. Она прошла мимо, а я продолжал смотреть прямо перед собой, не понимая, что же сейчас произошло. Отец, смеясь, похлопал меня по плечу и понимающе покачал головой.
Через несколько дней под вечер, когда звезды рассыпались по небосклону, я сидел на крыльце и всматривался в небо. Сзади подошел отец и аккуратно кашлянул в кулак, чтобы привлечь мое внимание.
– Не потревожу? – спросил он.
– Нет, конечно. Садись! – закинув голову назад, чтобы видеть его, ответил я.
До этого момента я никогда не замечал, что отец стареет. Взявшись за перила, он медленно присел рядом со мной. На его лице я успел заметить легкую тень боли, которую он тщательно скрывал ото всех.
– Знаешь, чего в жизни нельзя вернуть? – с ехидной улыбкой поинтересовался отец. – Только не вдавайся в глубину вопроса. Самое простое и очевидное.
– Прошлого?
– Не совсем. Мгновений. Крохотных песчинок нашей жизни, из которых и складывается сама жизнь. Одно упустил, и все другие изменились. Ты никогда не вернешь прекрасного мгновения, что потерял по собственной глупости.
– Прости, ты это к чему? – удивился я.
– Майкл, ты и сам знаешь. Чего ты боишься? Между прочим, я почти уверен, что ты ей тоже нравишься.
– А если не получится?
– Не получится что? Поужинать с красивой девушкой и проводить ее до дома?
– Нет. Что, если ничего из этого не выйдет и это просто ошибка?
– Ты опять глубоко копаешь. Цени мгновения. Любое из них может стать твоей судьбой, а если нет, то прими его с благодарностью и иди дальше своим путем.
Да, я помню выражение лица своего отца, когда он говорил это. Помню каждую морщинку на его лице. Помню прядь седых волос справа над ухом. И конечно, помню, что то самое мгновение, которое мне удалось поймать, действительно изменило жизнь в лучшую сторону.
На следующий день я пришел к дому Лизы с букетом цветов. Ноги у меня дрожали. Пожалуй, язык не повернется назвать человека, которым я был тогда, храбрым или решительным, только, к счастью, мне все же хватило смелости, одолженной у отца, чтобы подойти к двери и несколько раз постучать.