У дедушки на груди, забыв детские обещания, она и выплакала все свои горести.
– Нет, о дедушке я сегодня думать не буду! Я буду думать о нем в хороший день, а не тогда, когда мне угрожают по телефону. А еще лучше я к нему поеду!
Ей стало хорошо и спокойно от воспоминаний о дедушке, доме, собаке.
– Никакая он не собака, а пес, или, вернее, кобель, но очень большой, просто огромный, не пес, а лошадь какая-то!
Подбадривая себя разговором и прогоняя отчаяние изнутри, она попыталась шевелиться в воде.
Получалось плохо.
– Надо же отсюда как-то выбираться!
Чувствуя себя распухшей от усталости, воды и навязчивых мыслей и воспоминаний, запретных, непростых, кое-как, постанывая и кряхтя, она вытащила себя из ванны, выключила наконец воду и выдернула пробку. С трудом вытерла волосы и, заворачиваясь в полотенце – халат-то она тоже постирала, вдруг замерла от неожиданной мысли:
– Стоп! Он сказал: похудели и ходите по кухне голой, значит, он за мной наблюдает! Он видит мою квартиру!
Она присела на бортик ванны и потерла неосознанным движением лоб.
«А вот это провал! – как говорил Штирлиц!»
До этого момента она как-то умудрялась себя уговаривать, что это несерьезно, что все это глупость какая-то, может, кто-то так шутит. Но сейчас вся пугающая странность ситуации увиделась ей четко и ясно.
«Это не банальные воры или аферисты, это действительно серьезные люди, и уж точно профессионалы – вон как квартиру обыскали! Так! Спокойно! Ты же умная девочка, ты что-нибудь придумаешь! Надо все обдумать, в мелочах. Весь телефонный разговор. Да! Кстати, а почему они не требовали этого у бабушки, когда она жива была? Значит, не знали, так получается? Чего проще припугнуть старую женщину. Да, сейчас! Бабулю черта с два чем припугнуть можно было!»
Ника усмехнулась, вспомнив бабулю и ее характер, но улыбка тут же сбежала с губ.
«Мной! Ее вполне можно было припугнуть мной, вернее, обещанием всяких ужасов, которые со мной сотворят. Она бы все отдала, сразу, без разговоров. Значит, все-таки не знали и узнали не так давно, а точнее, в течение последних пятидесяти дней. То, что случилось со мной, – это не они, точно, им просто очень повезло, что я в больнице валялась и они могли не торопясь провести обыск».
Ника прошла в свою комнату, собрав последние силы, постелила чистое белье и рухнула на кровать, кое-как натянув на себя одеяло.