И только одно не может в этой истории не радовать. В наказание нам пришлось самим раскладывать липу на противни. Траву и листья мы втихаря выкинули. А что липа на противнях лежала очень уж тонким слоем… ну что тут поделаешь, бывает.
Влетело нам только за несостоявшийся побег. Душевные и телесные раны мы залечивали сухариками со вкусом холодца и копчёными кольцами кальмаров: на это как раз хватило денег, пожертвованных нам сердобольными жителями.
В конце лета, когда машина с включённым двигателем уже готова увезти Катьку в городскую жизнь, она протягивает ко мне руку со слепленным репейниковым комком и цепляет на мою жилетку, как медаль.
«Насовсем», – подмигивает Катька.
На десерт в деревне почти всегда ягоды.
Сначала жимолость. Единственный её куст, неприметный, с вытянутыми зелеными пипками ягод, будто и не ягоды вовсе.
Ходишь вокруг него, выглядываешь каждый день – не появилась ли сиреневая пыль на боках. Не разрослись ли эти туманности, проглядывают ли еще зелёные ягодные кончики, можно ли, можно…? И вот – утро, кружка заполнена жимолостью до краёв; сверху сахар и ты понимаешь, что июнь.
Потом клубника. Клубника и соседская сметана, тяжелая, жёлтая, начинаешь из банки выуживать её пальцем, ещё не дойдя до дома. Никто не ругается – к концу дня сметаны уже не будет, а клубника будет лезть из каждой грядки наглыми своими боками, срубишь одну голову – отрастает три, и вот сметана, сахар, клубника, повторить, ты уже не можешь, июнь бьёт жарой по вишням, голодные караси выпрыгивают из пруда и вдруг как-то утром выходишь – а на клубничных грядках остались только листья. Их лениво трогают лапой куры. Брезгуют. Проходят дальше.
Потом смородина, чёрная. Десяток ягод сжевал непонятного недовинограда средней полосы, хватит.
Потом смородина красная.
Кусты росли прямо вдоль зеленого деревянного шелушащегося забора. Ухватишь гроздь и закинешь в рот, сжимаешь губы и стягиваешь со шпенька десяток ягод кислым красным взрывом. Июль, кислища, июль, озеро, июль и много книжек, и никакой школы навсегда-навсегда-навсегда.
Потом малина. Мы идём в лес, я, бабушка, Катька и кавказская овчарка Лана. Я еще не в состоянии отличать съедобного от несъедобного, а Лане просто лень, поэтому бабушка собирает ягоды: горсть – мне, горсть – Катьке, горсть – собаке. Справедливость.