– Ты мне угрожаешь?! – он повторил, чуть повысив тон.
– Да нет же! – убеждала я. – А если и было дело, то только мысленно! Вы же не умеете читать мысли?
– К счастью, нет. Мысли людей похожи на кашу из эмоций, я бы спятил, если бы пытался в них разобраться. Но сейчас о тебе, а не обо мне. В первую встречу я принял тебя за наглую выскочку. Сейчас вижу, что ты агрессивная наглая выскочка. Сколько грехов мне предстоит еще открыть в человеке с такой невзрачной оболочкой?
Это было обидно. Я, может, и не мисс Россия, но и не такая уж невзрачная! Потому ответила со злобным придыханием:
– Ни одного, Григорий Алексеевич! Вы даже в предыдущих двух ошиблись! Простите за бестактный вопрос… Хотя не прощайте – вижу, что в этом помещении вежливость лишняя. Вы Ирину Ивановну тоже постоянно идиоткой называли?
Он задумался:
– Нет, конечно. За годы ее работы я выявил сотню ее недостатков, потому называл по-разному. У меня богатый словарный запас.
– И она это терпела?! – возмутилась я, хотя уже перемолола это осознание в мыслях, но оно все еще шокировало. – Так я не буду! Понимаете? Просто не буду! Еще раз услышу нечто подобное – сразу же уволюсь. Ищите потом себе безмолвную девочку для битья без знания нижнетагильских рецептов!
– О-о, а это уже шантаж?
Возможно, мне показалось, но он на секунду улыбнулся. Запутал окончательно, сбил с толку и непонятно чему обрадовался. И потому я решила не спорить:
– Да, шантаж! Должен же у меня быть хоть один грешок!
– Хорошо, договорились. В смысле, я постараюсь.
– Серьезно? – я, разумеется, сразу не поверила и нахмурилась.
– Серьезно.
– Но… предыдущего секретаря вы оскорбляли годами!
– Потому что она ни разу не заявила о своем праве, то есть ее все устраивало.
Я открыла рот от нового осознания. Неужели он действительно не понимает, что ее не устраивало? Что никого не устраивает? Но они молчат! Потому что… потому что им и в голову не приходит заявить о своем праве? Сумасшедший дом с главврачом в кресле босса.
Он выдернул меня из изумления продолжением:
– Я тщательно обдумал твою вчерашнюю схему и решил, что можно попытаться.
– Какую еще схему? – снова вылупилась на него я.
– О том, что при изменении атмосферы в коллективе я могу урезать всем зарплаты минимум на пятьдесят процентов, а они все равно будут рады мне служить, но уже без моральных издержек.