– Тонечка, давай пройдём в комнату, мне нужно поговорить с тобой, – он вопросительно посмотрел на неё, ожидая приглашения. Тоня помолчала, затем жестом предложила ему пройти.
В комнате у стены стоял диван, возле дивана – стеклянный журнальный столик, пол украшал красивый персидский ковёр. В углу комнаты на тумбочке красовался большой плазменный телевизор.
Они прошли к дивану и сели. Тоня молчала, опустив голову. Дмитрий взял её за руку.
– Тонечка, дорогая моя, я даже не знаю, как это получилось. Просто, понимаешь…
Он начал сбивчиво объяснять, как ему тяжело, что его никто не понимает, что он только сейчас понял, как Тоня ему дорога, что он так её обидел, а как загладить свою вину, не знает. Слушая его сумбурные объяснения, Тоня молчала. А потом вдруг упала ему на плечо и так разрыдалась, что Дмитрий просто растерялся. Ему даже на какой-то миг стало искренне жаль её. Он обнял Тоню, стал гладить её по волосам, по плечам, целовал ей руки и что-то нежно шептал. А Тоня молча плакала у него на плече.
Ночь они провели вместе. Пожалуй, даже брачная ночь с женой не была такой бурной, как сегодня с Тоней. Утром, позавтракав, они вместе поехали на работу. Тоня была на седьмом небе от счастья, а Дмитрий ещё раз убедил сам себя в своей неотразимости.
Солнце светило в окно так ярко, что, открыв глаза, Наташа снова зажмурилась. Она полежала, снова начала дремать – сказался тяжёлый день вчера. Но, пересилив себя, она поднялась с постели. Она понимала, что сегодня очень важный день, настолько важный, что от него, может быть, будет зависеть её дальнейшая жизнь. Ведь у неё начинается новый этап жизни – теперь уже трудовой. Ещё недавно Наташа была студенткой юридической академии, а сегодня она – следователь. Как примут её в коллективе? Весь день вчера она бегала по инстанциям, собирала пакет документов, и к вечеру так устала, что уснула сразу, как только голова коснулась подушки. В эту ночь ей опять приснились родители. Почему-то они всегда снились ей, когда в её жизни наступал какой-то важный момент. Как будто предостерегали, напутствовали. И каждый раз это была такая душевная боль, что она почти физически ощущала её.
Детство своё Наташа не любила вспоминать. Потому что эти воспоминания возвращали её в тот страшный день, который она долгие годы пыталась стереть из своей памяти. И если бы не тётя Надя, неизвестно, что бы стало с неокрепшей, хрупкой детской душой.