– Вениамин, – подтвердили ему. Голос был, без всякого сомнения, Венькин.
И тут Андрея прорвало.
– Какого черта?! – закричал он в трубку так, что чуть сам не оглох. – Где ты был? Что случилось?
– Обстоятельства личного характера, – сухо проговорил Венька.
– Да ты что?! – взбеленился Никитин. – Какие обстоятельства?! Мы с ног сбились, не знали, где тебя искать. Я и милицию в лице Бородина подключил.
– А вот это напрасно. Милиция здесь совершенно ни при чем. Скажите Бородину, что я нашелся и искать меня не нужно.
– Нашелся?
– Нашелся. Не нужно так кричать, Андрей Львович. Собственно, я и не терялся.
– Как не терялся?! – Никитин от возмущения задохнулся. – Что значит не терялся?! Где ты сейчас?
– Дома, – непробиваемо спокойно ответил Вениамин.
– Как дома? Черт! И когда же ты там появился?
– Да я все время был дома.
Никитин в бешенстве стукнул кулаком по рулю – попал по сигналу.
– Что ты несешь? Как ты мог быть дома, когда я к тебе заходил сегодня…
– Простите, Андрей Львович, я не мог вам открыть. Я… был не один.
– Черт! – совсем уж рассвирепел Андрей. – Я был у тебя в квартире. Внутри. Сегодня. Утром.
– Да? – чуть-чуть насторожился Вениамин. – И что?
– Не было тебя там. Так что не нужно мне лапшу на уши вешать! Уволю к чертовой матери. Кстати, в какое это ты дерьмо умудрился влезть?
– Что вы имеете в виду, Андрей Львович? – надменно произнес Вениамин.
Андрей Львович! Да он просто издевается!
– Прекрати идиотничать! – заорал Никитин. – Сам знаешь что. Ты компьютер выключить забыл. Если ты сейчас действительно дома, понимаешь, о чем я…
И тут Андрей осекся: что-то во всем этом было не так. Странно вел себя Венька. Слишком спокоен, слишком официален и ни тени раскаяния. Да и речь его какая-то не такая – чужая речь. Он не сразу сообразил – чересчур уж был взволнован неожиданным Венькиным звонком, а потом чересчур взбешен…
– Андрей Львович, вы меня слушаете? – позвал Вениамин.
Ну вот, и это непрестанное «Андрей Львович», и обращение на «вы». И это непробиваемое спокойствие, прямо-таки замороженное какое-то спокойствие. А может, никакое это не спокойствие? Может, наоборот, напряжение? То самое напряжение, когда собираешь все силы, чтобы не сорваться? Или… или когда ведешь разговор под дулом пистолета?
– Андрей Львович, вы слушаете?
– Да, да, – рассеянно проговорил Никитин, соображая, о чем можно теперь спрашивать Веньку, о чем нельзя и как сделать так, чтобы тот смог подтвердить или опровергнуть его ужасную догадку, не вызывая при этом подозрений. – Я тебя внимательно слушаю, Вениамин. Хотелось бы знать, когда ты намереваешься выйти на работу?