Здорово. Если я все правильно подсчитал, он сейчас подросток,
может тоже видеть меня сможет. В ее текстах видится тепло и
радость, она явно счастлива и хочет поделиться этими эмоциями.
Мне это приятно и я действительно за нее рад.
Следующее письмо было с фотографией.
На ней уже взрослая Ран, на вид уставшая, сонливая, но просто
сияющаяся от счастья. На руках у нее сверток с младенцем, который
она аккуратно прижимает к себе. Ее улыбка такая искренняя и добрая,
совсем как у Хисаны, когда родилась Мирай.
«Смотри, Карас, это Сейто Такеру.
Его мы назвали в честь моего дедушки, Хамаде имя тоже
понравилось, но «Карасумару» он мне постоянно припоминает и
смеется. Дуться на него смысла не вижу, сама понимаю, это глупо. Да
и ты сам мне всегда говорил, что имя тебе дали от балды и дала его
«самая ленивая женщина в мире».
Такеру родился слабеньким, но он такой милый и я так его
люблю. Глаза у него мои, а сам он больше на отца похож. Несмотря на
здоровье, он очень игривый и энергичный, только недавно родился, а
уже прямо жаждет действовать.
Надеюсь, тебя порадовала эта новость.
С любовью. Ран».
Ух ты. Прямо не узнать ее.
Недавно еще казалась в тексте веселой девчонкой, а сейчас будто
повзрослела. Действительно, стала похожа на Хисану.
Я продолжил читать ее письма. Она в следующем и последующем
рассказывала побольшей части о своем сыне. Ран его очень любит, и
уделяла ему много времени, даже в своих текстах. А вот об остальном
она почему-то умалчивала. Раньше старалась несколько новостей
охватить, а теперь.
Хотя, может, она просто стала помешанной мамочкой для которой
кроме ребенка ничего нет. У Хисаны такое было первое время, и она
прямо жила ребенком. Это и не плохо, главное, чтобы не
переусердствовала и не разбаловала дите.
В письмах она писала, как Така растет, как начинает ходить и
познавать мир. Рассказывала о своих поездках и радостях.
Она описывает столько счастья, что я просто сам не замечая,
улыбался.
Дождь пошел. Лучше укрыться под навесом, чтобы письма не
промокли.
Осталось два письма.
Маловато.
«Здравствуй, Карас.
Это мое последнее письмо.
Врачи диагностировали у меня неизвестную болезнь и ничего не
могли сделать. Меня навещала Хебико, но и она оказалась бессильна.
Лечить души от такого можно, но не живых людей. Сказала, этим
некоторое время болела твоя знакомая, но благодаря тебе она
поправилась.