Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории - страница 35
Между тем Цезарь являлся не только светским императором. В 63 году до н. э. он был избран и на должность великого понтифика – верховного жреца. На такое даже наш лучший друг физкультурников не посмел посягнуть. А Цезарь был уверен в победе настолько, что, уходя на собрание выборщиков, захватил тогу первосвященника с алой полосой. Матери же своей заявил: «Сегодня ты увидишь меня либо великим понтификом, либо изгнанником!»
Надо сказать, что его мать, Аврелия, тоже нисколько не сомневалась в победе сына. Накануне она даже собственноручно выстирала тогу первосвященника, которую Цезарь взял с собой. Аврелия всегда была для своего единственного сына не только матерью, но и наставницей, вернейшим другом. Муж ее умер, когда ребенку было всего несколько лет от роду, но мать сумела воспитать из мальчика мужчину.
Конечно, Аврелии нужна была поддержка. И когда сыну ее исполнилось три года, она обратилась к одному из римских оракулов, чтобы тот предсказал, какая судьба ждет Цезаря. И оракул, ничуть не сомневаясь, выдал пророчество о великой миссии:
И Аврелия поверила в предсказание, а впоследствии рассказала о нем сыну.
Второе пророчество Цезарь получил в 17 лет. Одна из римских весталок, непорочных дев-предсказательниц, предрекла:
К тому времени Цезарь год как был женат на дочери известного политика Цинны – прекрасной Корнелии. Увы, Цинна попал в опалу, был убит, и пришедший к власти диктатор Сулла приказал истребить всех его родственников. Но Цезарь, помня предсказание весталки, отказался выдать юную супругу. Вместе с Корнелией он убежал из Рима и почти полтора года скитался. В Риме же в это время друзья просили за Цезаря, но влиятельнее всего оказалось ходатайство весталок, объявивших, что боги объявляют Цезаря «человеком, необходимым Риму».
Словом, Цезаря простили и ему с женой разрешили вернуться. Правда, все ее поместья, виллы и дома были конфискованы в казну. Впрочем, позже стало ясно, что пророчество весталки по поводу доверия супруге связано не с Корнелией, умершей вследствие слабого здоровья, а с последней, третьей, женой Цезаря – Кальпурнией.