– Поня-а-а-атно, – протянула я.
– Надеюсь, – став очень-очень серьезным, сказал подполковник, – теперь вы понимаете всю полноту ответственности.
Казенно-протокольная фраза легла на мои плечи всем грузом этой – черт ее забери! – ответственности. Я прилежно сощурила глаза, сосредоточилась и восстановила в памяти каждую секунду короткой встречи с иностранцем. Мимо моего столика он действительно проходил очень близко…
Но прежде чем приступить к детализации портрета, для успокоения совести решила все же уточнить:
– Михаил Николаевич, а этот гражданин мог изменить внешность?
– Мог, – четко и твердо сказал Огурцов.
– Тогда… Длинные волосы, скорее всего, парик.
– Почему вы так решили? – оживился подполковник.
– Потому что я женщина, – весомо напомнила я. – И на такие особенности обращаю внимание. Волосы незнакомца имели тусклый, неживой вид. Как пакля. Они совершенно закрывали уши, частично шею и скулы. Лицо у гражданина скорее круглое, чем овальное, но этот эффект могла дать низко надвинутая кепка… Дайте-ка лист бумаги, я попробую нарисовать…
Подполковник тут же выудил из-под стола два листа формата А4, карандаш и положил их передо мной. Я пробормотала «та-а-ак», нахмурила лоб, прикусила нижнюю губу и приступила к начертанию портрета, чего в принципе никогда не умела делать. (Но на пристани белый теплоход уже разводил пары, цейтнот добавил мне талантов и прыти, и портрет получился вменяемым с первого раза.)
– Кепка низко надвинута, парик меняет контуры лица, – старательно рисуя, бубнила я, – щеки чуть-чуть раздуты… как будто он за них что-то подсунул… Нос… нос довольно бесформенный…
Губы… – Я подняла от листка голову, посмотрела на потолок «газели» и, не найдя там подсказки, сконцентрировалась на внутренних ощущениях лица, промелькнувшего буквально в трех метрах от меня, когда «клетчатый» сосредоточенно рысил к прилавку. – Губы не помню. Они почти сливались тоном со щеками. Думаю… он сравнял их гримом…
– Ну попробуйте хотя бы примерно! – взмолился подполковник. – Толстые, средние, узкие? Нижняя часть лица совсем уплывает!
– Нет, – твердо отрезала я и отложила карандаш. – Я смотрела на очки а-ля Джон Леннон, на кепи, на странную прическу, губы остались за кадром.
– А подбородок? Оттолкнитесь от подбородка!
Я старательно оттолкнулась с тем же результатом.