– Возможно, имеет, – ответила Айрин, – воздух там пригоден для дыхания. Но монах давно мумифицировался.
– Живая мумия?
– Не знаю. Но если бы не он, я так бы и осталась на километровой глубине. Я не умею обращаться с астральным полем такого напряжения, как там. Это как попытаться подключить утюг к высоковольтной линии электропередач.
– Так и должно быть, – заметил Ааст, – это же особая точка.
– Так вы знали, что она может не вернуться?! – воскликнул Николай.
– Почему же, тем же самым путем. Надо было только отойти от завихрения астрального поля метров на тридцать.
– Ширина расщелины в том месте, куда я забралась, метров десять, а летать я не умею, – сказала Айрин. – Но я знала, на что иду, успокойся, Николай. Так о чем я там говорила в бреду?
– Я не очень разбираюсь в древних языках, – сказал Ааст, – к тому же ты говорила быстро и неразборчиво. Но вроде религиозные тексты.
– Одну фразу я даже запомнил, – добавил Николай, – ты ее часто повторяла: «Шри бхагаван увача камянам карманам нясам саннясам».
– Что это? – Айрин посмотрела на Ааста.
– Примерно так: «Человек должен отказаться от деятельности, основанной на желании наслаждаться ее плодами – так сказал Бог».
– Боже мой!
– Именно.
Когда Айрин вышла наружу, лагерь уже собрали. Носильщики унесли основное оборудование, оставив только домик. Техники открыли клапан и стенки начали сдуваться.
– Ты как? – участливо спросил Николай. – Идти сможешь?
– Смогу. Вы что, собирались спускать меня на носилках?
– Если бы еще денек полежала, так бы и пришлось. У нас закончилось время, согласованное с правительством Непала. Все-таки твой поход был совершенно безрассуден. Я предупреждал тебя, ты не солдат.
– Поступок в духе моей подруги Марго, – задумчиво протянула девушка, смотря куда-то вдаль. – Иногда мне ее так не хватает… Кстати, для ускорения процесса я бы посоветовала отдать надувной дом проводникам в счет оплаты.
– Уже сделано. Как и остатки съестных запасов. Возвращаемся налегке.
Муктинат встретил их празднично: повсюду привязывались разноцветные тряпочки, дети одели новую одежду, по улочкам ходили музыканты, оглашая окрестности перестуком мридангов (барабанов).
– Что они празднуют? – спросила Айрин у Ааста.
– Проводники говорят, смерть какого-то Махарши, святого, – ответил тот.
– Празднуют смерть? – удивилась девушка.