– Вот! – Суркова достала из кармана белоснежного передника и положила на зеленый профессорский стол моток шпагата.
– Что вот? – недоумевал Ображенский, разглядывая моток.
– Это я нашла перед ужином в комнате Ивана Терентьевича, когда пришла туда убираться.
Машка выглядела довольной и очень спокойной.
Туровский взял шпагат в руки, отмотал полметра и попытался разорвать. У него это получилось сразу. Профессор тоже отмотал себе полметра и порвал.
– И что? – поинтересовался Ображенский.
– Ничего, – флегматично пожала плечами Машка. – Я нашла, принесла. Сами думайте, господа хорошие, зачем Ивану Терентьевичу веревка под кроватью.
– Огромное спасибо, Мария. – Туровский подхватил Машку под руку и повел к выходу. – А больше вы ничего в комнате дедушки не нашли?
– Больше ничего. Если только вас не интересуют грязные носки. Иван Терентьевич всегда сворачивает их клубочком и бросает под кровать. Я оттуда выудила их и веревку.
– Нет, – сказал Туровский, – носки не интересуют.
Он открыл Маше дверь.
– Но если найдете что-то еще, Машенька, несите.
– Так я пошла к чаю накрывать? – спросила та у профессора.
– Идите, голубушка, – махнул тот, задумчиво склонившись над мотком. – И что это значит, Андрей Александрович? – спросил он, когда Суркова вышла. Он порвал еще полметра. – Зачем деду привязывать себе самому веревку на лестнице?! К тому же она рвется.
Туровского нисколько не смутил тот факт, что веревка оказалась хлипкая. Он попросил профессора достать улику, ту веревку, которая была привязана на самом деле. Профессор полез в ящик стола и положил рядом с мотком обрывок.
– Один в один, – заключил Туровский после внимательного изучения предоставленного материала. – Значит, ваш хулиган пользовался этим мотком!
– Наш хулиган, – напомнил ему профессор. – Но я не могу представить Ивана Терентьевича в этой роли! Нет, безусловно, Ирина с Володей у него в печенках сидят, Настю со Стасом он всегда ненавидел, к приезду Аллы отнесся с нескрываемым отвращением, а Костик у него на плохом счету, обо мне уж лучше и не говорить… С его мировоззрением можно уничтожить все человечество. Но привязывать веревку с колокольчиком? Нас проще расстрелять!..
– Это мог быть не Иван Терентьевич, – глубокомысленно заметил Туровский.
– Это еще хуже, – вздохнул профессор и полез в шкатулку из слоновой кости за сигарами и щипцами для них. – Можно надеяться, что действовал маньяк.