Борьку угораздило умереть в начале декабря. Было уже очень холодно. Резкий ветер по-хозяйски носился над территорией больницы. Нина медленно, нехотя подошла к машине, на которой приехали старенькая, спотыкающаяся Борькина мать, его брат и сестра, но неожиданно наткнулась на их недобрые взгляды и поспешила отойти к Марианне. Поняла: что-то случилось. Но не сейчас ведь разбираться… И потом… Сегодня Нине не выжить без Марьяшкиной поддержки, без ее блестящей способности, непреложного умения всегда, при любых обстоятельствах, вознести себя на пьедестал. Сомнительное лидерство давно стало основой неудачной жизни Марианны. Ее одиночества при живом муже.
Зиночке Нина отправила телеграмму тайком от Борькиной сестры Аллы, устраивавшей просто неприличные истерики при одном упоминании имени невестки. Но сделала Нина это слишком поздно, не учитывая железнодорожных особенностей и авианастроений теперь уже чужой державы, и приехать Зинаида не успела. Транспорт – дело тонкое…
Пока в Москве над гробом выясняли сложные семейные отношения и сводили счеты, слегка подзабыв о мертвом, наступил день похорон.
Нина задумчиво оглядывалась вокруг: похоже, здесь собрались в основном женщины… Они приходили поодиночке и тоже, вроде Нины, начинали озираться с недоумевающим видом. Разом овдовевшие и искренне пытающиеся осознать, что Борьки больше нет. В морг они даже не заходили, заглядывали в дверь и прятались за стены с виду совсем нестрашного маленького домика.
Нину охватила настоящая растерянность, почти паника. Она перестала обращать внимание на окружающих, в сущности, чужих ей, совершенно ненужных, и едва не упала. Марианна куда-то исчезла. Ленька, лучший Борькин друг, поспешил Нине на помощь. Она с облегчением поблагодарила Леньку, выпрямилась, для устойчивости потопала по снегу и тотчас спряталась от всех за толстое дерево.
Очень высокая, мрачная, за последние дни превратившаяся в шнурок, Нина пристально наблюдала за происходящим со стороны. Как долго и как спокойно Борька водил своих приятельниц за нос… Как прекрасно морочил им голову…
Нина, Нина! – сурово одернула она себя.
Место для осуждения было выбрано не слишком удачно.
Сначала все стояли со скорбными лицами, но постепенно у собравшихся начали мерзнуть ноги. Многочисленные вдовушки, понемногу привыкая и примеривая к себе свое новое положение, стали потихоньку прогуливаться, осторожно, незаметно подпрыгивая. Все мечтали о той минуте, когда можно будет, наконец, сесть в теплые машины и автобусы и долго-долго ехать на кладбище.