Своей дочери журналистка дала не совсем обычное имя. Она всю жизнь любила сказки. И, читая их как-то, а заодно прислушиваясь к осторожным и нетребовательным постукиваниям будущего ребенка, решила, что родится дочь Василиса. Может быть, получится даже Прекрасная. В детстве ее дразнили Васькой, в юности она представлялась всем Асей. Асенька – легкая, светлая, с теплыми, прозрачно-зелеными глазами, – такой ее встретил когда-то Евгений Павлович. Сейчас это грузная женщина с жиденькими волосами и больной печенью. Но главное теперь, конечно, – девчонки.
Когда в вестибюле роддома Евгений Павлович прочитал, что его дорогая Асенька подарила ему сразу двух девиц, он качнулся от неожиданности и внезапной тяжелой ответственности и, побледнев, стал тихо, медленно оседать на пол.
– Стыдно, Евгений! – сурово сказала теща, поднимая его с помощью хохочущей медсестры.
– Ничего, папочка! Это бывает! – сообщила веселая медсестра. – В следующий раз так сильно не ошибайтесь!
Стены снова поплыли перед глазами Евгения Павловича.
И началось… Две кроватки, два комбинезончика, две пары сапог, две шубки… Вдобавок девчонки пели, и неугомонная бабка отдала их в музыкальную школу и еще – отдельно – в хор. Купили пианино, и до позднего вечера в доме не умолкали песни, музыка, хохот и визг довольных сестер, неплохо распевающих дуэтом. Теща млела от восторга. Александр смеялся и тоже пробовал фальшиво подпевать третьим голосом. Ася радовалась, глядя на них. В общем, все здорово спелись. Один Евгений Павлович, тоскующий по тишине и покою, не мог никого понять и привыкнуть к своему сумасшедшему, крайне музыкальному дому.
Дочки казались ему слишком требовательными, беспредельно эгоистичными и даже – смешно сказать! – чересчур дружными. Все умилялись их трогательной, искренней привязанности друг к другу – настоящие попугайчики-неразлучники! – а Евгений Павлович усматривал в этом что-то странное, необычное, исходившее от тещи, с ее удивительными поступками и безумными идеями.
Например, взять и всей семьей (шесть человек!) поехать на майские праздники в Крым. Евгений Павлович в ужас приходил от одной мысли, во сколько обойдутся билеты, а все остальные радовались и готовы были лететь хоть сейчас.
Затем теща взялась за его воспитание. Евгений Павлович очень строго принимал экзамены у студентов: ставил двойки половине курса, по три раза перепринимал у лентяев, заставлял учить историю и все такое прочее. И теща, изучив ситуацию, однажды твердо заявила: