Кастрюли и половники загремели. Лива запричитала:
– Я булок тебе отложила. Пышные, с корочкой. Самые лучшие выбирала. Сахарной пудрой посыпала, пока горячие были. Ты ж посмотри на себя! Худющая, как тростиночка. – Переставила стопку подносов со стола на стеллаж и ухватилась за полотенце. – Формы нужны. Да откуда ж им взяться-то, когда кости торчат? – Погладила фартук, направившись на кухню и продолжая бубнить: – Прямо, как моя. Та тоже ничегошеньки не ест. Диеты! Навыдумывают же… Все кричит: мама отстань, растолстею…
Ее голос затих за дверью. Я оглянулась на Райана. Даже бровью не повел.
Лива вернулась с полным подносом: манная каша, булочки с яблоком и корицей под толстым слоем сахарной пудры, вазочка с ежевичным вареньем, горсть конфет и стакан чая с долькой лимона. Поблагодарив ее, я направилась к другу.
Поставила поднос на стол, прикрыла зевок ладонью и спросила:
– Что-то интересное есть?
– Скука, – Райан отложил газету и посмотрел на меня. – Ты разленилась. Расслабилась.
– А ты сварливый старик. До практики целый год. Успею обратно войти в режим. – Уселась на стул и от души потянулась. – Я хочу отдохнуть.
– Как знаешь, – снова взял газету и уставился в нее, с осуждением добавляя: – потом жаловаться будешь.
Завтрак прошел в привычной тишине. С самого начала неразговорчивость Райана настораживала, но вскоре я прониклась такой атмосферой. Мы находились рядом, но каждый занимался своим делом. При этом никто не тяготился. Теперь с ним даже молчание стало уютным.
На выходе из столовой мы одновременно застыли.
Подняв пшеничные волосы в кулаке и освободив тонкую бледную шею, Элания обмахивалась красным кружевным веером. Белое шифоновое платье ловило солнечный свет, падающий из окна, и отсвечивало. Киви в дорожном костюме сидела на подоконнике и что-то высматривала в парке. Мони оттолкнулся от дверного косяка, одернул рубашку и шагнул к нам.
Ни я, ни Райан не спешили броситься в объятия. Почему ребята вернулись раньше месяца? Что случилось? К чему готовиться?
– Я смотрю, вам и двоим хорошо, – вздернула подбородок Элания.
Ревность в ее голоске послышалась? Судя по легкому прищуру и поджатым губам, не послышалась.
– Да нет, тебе показалось, – нахмурилась я.
– Тогда где радость встречи? – возмутился Мони.
– Все хорошо? – спросил Райан, поправляя пиджак.