– Посидим немного? – предложила Нилла. – В замок не опоздаем, глаза бы его не видели.
Я не возражала, тем более если не опоздаем.
Нилла вытерлась, вынула откуда-то из одежды крошечный флакон, вылила из него несколько капель и растерла по телу – запахло резко и пряно. Она протянула флакон мне:
– Это от кровососов. Натрись.
Я тоже растерла по плечам и рукам несколько капелек, прислушалась – все верно, комары вокруг звенели, посидеть в свое удовольствие без спецсредств и мечтать не стоило. Но у нас, как выяснилось, и спецсредства нашлись.
Одевшись, мы присели прямо на песок, Нилла сорвала гибкую травинку, пожевала ее.
– Вот что, Камита. Насколько я поняла, соображаешь ты вовсе не плохо. Верно?
Я кивнула. Да, в общем, соображаю, и хорошо, что это заметно.
– На людей не кидаешься, в припадках не бьешься – обычная девушка.
Я засмеялась, и Нила улыбнулась.
– Убегаешь, говорят, так мало ли, зачем и отчего. Убегаешь?
Я только пожала плечами. До сих пор не убегала, но теперь, может, начну?
– Дин вон, каждый год удрать умудряется, каждую весну. Как ни запирай, ничего не помогает. А потом успокаивается до следующего раза. В этом году имень сгоряча велел его в зверинце закрыть, там цепи, клетки – тоже не помогло.
Меня аж передернуло. В зверинце? Добрый какой имень, душка просто.
Я не прочь была бы еще послушать о том странном парне, но Нилла сменила тему.
– Лучше бы тебе и правда быть уродиной, или припадочной, или кусаться, что ли, чтобы боялись, – она улыбнулась. – Шучу, шучу. Но будь осторожна. Покажешься еще кое-кому легкой добычей, и пожаловаться не сможешь, всякий отговорится, ты ведь и немая, и дура дурой. Тебя бы замуж скорее, чтобы было, кому защитить. Надеюсь, имень так и порешит. Имень Кер – он неплохой. Справедливый… как правило. Может, и приданое даст, будешь жить тут.
Я неловко улыбнулась, не соглашаясь и не отрицая. Вот всю жизнь мечтала, чтобы тут, и замуж! Не уж, мне – в столицу, к магу!
– А что коров доить не умеешь – подумаешь, – хохотнула Нилла. – Я, пока замуж не вышла, тоже не доила. Я в Андере жила, с матерью и братьями, у нас ткацкая мастерская была. Жили не бедно. А потом замуж вышла за княжеского десятника, вот и увезли меня в Аркаран. А теперь я и вовсе вдова.
Я тронула ее за руку и покачала головой, стараясь выразить сочувствие. Вот немота проклятая! Никому ничего не сказать, не спросить, только слушать. Задушила бы мельника…