Теперь — кровь.
Полоснуть себя по ладони, поднести
сжатый кулак к чану и смотреть на красные капли, срывающиеся вниз.
Нарайан приобрел немалый опыт в каббалистике, поэтому не нуждался в
мерных емкостях и знал, сколько крови потребуется. Аттикус
действовал схожим образом.
Короткое заживляющее заклинание.
И — заговор, придающий объем
глиняной квашне.
Массивные тела восстали
из чанов, запузырились, потекли во всех направлениях.
Теперь големы не были минеральными породами, в них
теплилась жизнь. Потусторонняя и отталкивающая, но жизнь.
Отрастали руки, ноги и головы, лепились мышцы и суставы,
выстраивался корпус. Проявлялись черты лица, выделялись уши
и нос.
Чаны были громадными, и големы
стали могучими воинами, на пару голов возвышающимися над
обычными людьми. Тела созданий влажно блестели.
Последний штрих — вложить
тетраграмматон в рот своему детищу.
Вдохнуть душу.
Существо шевельнулось, его взгляд
стал осмысленным. Глиняные мышцы напряглись, кулаки сжались.
Нарайан усовершенствовал парочку заклинаний, оснастив голема
сведениями о лучших боевых системах мира. О тех,
например, что практикуются в Хо-Шане и Равнинном Царстве.
Если оппонент не догадался сделать что-то подобное, существуют
определенные шансы на победу.
— Сотри его
в порошок, — шепнул Нарайан.
Голем выбрался из чана
и двинулся к своему противнику. Поступь чудовища была
грузной — Арена сотрясалась от каждого шага. Создание
Аттикуса среагировало молниеносно — поднесло здоровенные
кулачищи к голове и переместилось к центру
окружности.
Трибуны взревели — намечалась
та еще заварушка.
Противники сошлись, нанесли друг
другу пару ударов и разорвали дистанцию. Ни один удар не достиг
цели — оба атлета умели сражаться.
Аттикус уважительно кивнул.
Бойцы стали описывать витки
в центре Арены, изредка выстреливая точными ударами. Благодаря
древней магии глина не высыхала и не крошилась,
но големы всё равно предпочитали уклоняться,
а не блокировать. Нарайан мысленно досчитал
до пятидесяти, после чего схватка резко обострилась.
Порождение Аттикуса сократило дистанцию и нанесло серию
ударов, один из которых задел подбородок оппонента. Голем
Нарайана злобно ухнул и ударил противника коленом
в живот. Образовалась вмятина, врага согнуло пополам.
Овации.
Запоздалые ставки.
Азарт.
Никто не знал,
испытывают ли искусственные люди боль. Нарайан подозревал, что
испытывают — об этом писали авторы некоторых трактатов
по истории каббалистики. Эмоции големов примитивны
и обусловлены набором формул, иносказательно вписанных
в наговоры. Никакого развития. Существо выполняет свою задачу
и рассыпается в прах. Если смерть голема не заложить
при его конструировании, у творца могут возникнуть серьезные
проблемы. Это прописано во всех учебниках по прикладной
каббалистике, хранившихся в библиотеке Академии.